Нефа покинула женскую половину дома и, пройдя через центральный двор с бассейном, направилась к покоям супруга. В набедренной повязке и в немалом количестве украшений: ожерелий, золотых пластинок, бусин, шариков, а также браслетов на предплечьях, запястьях и щиколотках, он стоял на балконе и смотрел на полуденное солнце. Женщина не успела ничего сказать, как вдруг, царь пошатнулся и упал. Находившийся на голове парик с подвесками и диадемой, обвитой золотой коброй, сдвинулся на бок, и Эхно забился в судорогах, выкрикивая непонятные слова, потом в уголках губ выступала пена, а глаза закатились. Напуганная Нефа попятилась назад и позвала на помощь.

«Если он умрет, я смогу вернуться домой, – промелькнуло у нее в голове, но потом она подумала про своих девочек, и у нее сжалось сердце. – Сначала надо, избавиться от Тайя, он явно здесь задержался, тогда я смогу покинуть Терру вместе с дочками.»

Нефа шла на станцию, обдумывая, как поступить со Змеем. Она нашла узкий ход, прорубленный в каменной кладке, извивающийся между бугристых стен, поднялась по крутым ступеням и пошла по узким, темным туннелям станции к главной зале с пультом управления…

ххх

– Почему бы нам это не сделать в капсуле?! – на Тайпана смотрели бесхитростные, но распутные глаза.

Он ненавидел этот томный взгляд и обольстительную улыбку на полных чувственных губах Нефы. Ненавидел, потому что не мог этому сопротивляться. Этот кокетливо-игривый взгляд действовал на его волю сильнее, чем повелительно-циничный взгляд его матери Ханны.

– Что за бред, моя царица? – возбужденный голос выдавал его истинные чувства и желания, – впрочем, – он обвил ее гибкий стан своими сильными руками, – а почему бы и нет. Надеюсь, никому на луче не придет в голову открыть портал. – Он озорно улыбнулся и прильнул к губам Нефы.

Это было странное ощущение: получение сексуального удовольствия, граничащего со страхом. Сначала Тайпан был сжат, словно пружина, ему все время казалось, что еще немного, и дно саркофага отойдет, и их засосет межгалактическая воронка, перенося на одну из планет Империи. Потом он вдруг ощутил, чем больше его страх, тем сильнее возбуждение. Он испытывал сейчас самые яркие эмоции с момента, как Нефа открыла ему дверь в неведомый мир удовольствия: предвкушения, достижения и содрогания.

– Ты самая красивая женщина на этой планете, и так будет через века, никто не сможет соперничать с тобой, Нефа, – удовлетворенным шипящим шёпотом просвистел Тайпан.

Женщина вылезла из капсулы, улыбаясь ему уголками губ. Подошла к кристаллам, накануне разложенным ею для открытия портала, и нажала на полусферу, которая, переливаясь всеми цветами радуги, издала странный хрюкающий звук и… из домовины вырвался столб света, открывая тоннель, и, унося ничего не понимающего, с одуревшим взглядом Тайпана прочь от Терры.

Вернувшись во дворец ей доложили, что у ее младшей дочери жар. «Все имеет цену!» -Зло буркнула Нефа себе под нос и поспешила в покои девочки.

Город поглощала тьма, с царящей тишиной. Нефа любила это время, когда ночь совсем опускалась, и звезды начинали сиять словно блестящий на солнце сахар, просыпанный на черный мрамор. Ночное небо было желанным зрелищем для нее: она вспоминала «свой» мир, «своих» людей, свою Галактику. Она здесь на Терре почти пятнадцать лет, но там, дома – это какие-то минуты. И никто даже не заметит ее отсутствия, она просто рано утром ушла на службу.

Младшая дочь Нефы и Эхно умирала. Была только одна надежда на спасение девочки – положить ее в межгалактическую капсулу-домовину и включить оздоровительную программу, но муж категорически запретил покидать дворец ночью, он доверял только своему Богу, по его мнению, единственному, кто поможет малышке. Но нужно было ждать восхода солнца. Это была самая длинная ночь в жизни Нефы. Она стала ненавидеть ее. Она никогда не ждала появления бледного зарева, которое с каждой минутой будет разгораться все больше и больше так, как она ждала его в эту ночь. Женщина с мольбой смотрела на Луну, покрывающую все своим серебристым цветом. Наконец, на небосводе появилась еле видная тоненькая полоска пепельно-голубоватого оттенка, над которой все отчетливее и отчетливее можно было увидеть оранжево-розовый Пояс Венеры. Нефа схватила малышку и со всех ног понеслась в сторону станции-пирамиды. Но было уже поздно…