Вот так показала свое истинное лицо эта газета. Если не считать капитана Авдеева и бандитов, то всем остальным невольным участникам происшествия удалось извлечь из него пользу. Майор Патрончук оказался перебдевшим героем, Дмитрий Лебедев намного повысил популярность своей программы, Марина Смычкова стала девушкой месяца американского издания «Пентхаус». Я сам листал этот журнал и читал интервью с нею. Она призналась в том, что при виде оружия ее охватило неодолимое возбуждение, а чрезмерно откровенные фотографии наглядно повествовали о том, как затянутая в кожу злодейка затаскивает силой в «мерседес-кабриолет» перепуганную Марину, затем, пока преступница из пистолета отстреливается от оставшихся за кадром преследователей, Марина предается пагубной страсти, используя автомат Калашникова в качестве вибратора, и заканчивается все актом лесбийской любви, причем чересчур откровенные фотографии демонстрируют крупным планом внутренний мир Марины.

Все это так, но проклятая газета беспардонным образом переврала историю со «скорой помощью» и о многом умолчала. Я, действительно, обстрелял патруль ГАИ на Аргуновской улице, и он не смог нас преследовать. Но я понимал что они передадут по рации о случившемся, и за нами будет организована погоня. Поэтому было необходимо срочно поменять транспортное средство. Кроме того, неожиданно с неба послышался стрекот, и я увидел вертолет, который описывал круги над улицей Академика Королева, и мне это не понравилось. Марина по моему требованию записала номер своего телефона на огрызке обоев рядом с номером Анжелы, и я бросил свою новую знакомую вместе с «мерседесом» на Шереметевской улице, как только увидел стоявший впереди по ходу движения «рафик» «скорой помощи».

– Надеюсь, что мы еще увидимся, – сказал я на прощание звезде «Пентхауса».

– Звони, – ответила она.

С автоматом в руках я подкрался к машине «скорой помощи» и застал такую картину. Рыжий парень в белом халате с серьгой в ухе стоял у открытой дверцы и орал внутрь салона:

– Ну что?! Помер? Сдох, черт побери! Откинулся скотина! Я ж тебе говорил: не надо его брать – сдохнет в дороге! Плакала наша премия!

Я легонько ткнул рыжего дулом автомата в бок. Он ойкнул и, оглянувшись, воскликнул:

– А тебе-то что надо?!

– Смирно! – скомандовал я и, приставив дуло к его подбородку, добавил. – А ну-ка, браток милосердия, полезай в машину, если не хочешь составить компанию парню, который оставил вас без премии!

– Во блин, Синтия Ротрок на гастролях! – с этими словами он полез внутрь, я за ним и закрыл дверцу.

В салоне на носилках лежал старик, за судьбу которого можно было больше не волноваться. Возле него с растерянным видом сидела женщина лет сорока.

– О, боже мой, – только и прошептала она, увидев меня с автоматом.

– Где ваш водила? – спросил я, заметив, что за рулем никого нет.

– Я и есть водила, – ответил рыжий.

– Марш за руль! – приказал я. – И без шуточек! Убью!

Он перелез через перегородку и уселся на водительское место.

– Гони на улицу Милашенкова! – распорядился я.

– Слушай, красавица, – проговорил он, когда машина тронулась, – если ты думаешь, что у нас есть какая-нибудь дурь, то, к сожалению, у нас пусто…

– Я сейчас из тебя самого дурь вышибу! – перебил я рыжего. – Дави на газ и помалкивай!

Машина набирала скорость, мы двигались в сторону Сущевского Вала.

– Послушайте, – услышал я тихий голос женщины, – у нас, правда, наркотиков нет…

– Да не нужны мне наркотики, – ответил я. – Мне нужно срочно попасть на улицу Милашенкова.

– И ради этого вы захватили нас? С автоматом? – она посмотрела на меня с состраданием.