– Дамы, рад представить вам нашего нового помощника тренера, Райнера Култи. Пока мы не начали, давайте-ка быстренько познакомимся. Пойдем по кругу: вам нужно будет представиться и сказать, в какой позиции вы играете. – Приподняв бровь, Гарднер обвел нас взглядом, будто ждал комментариев и возражений. Но все промолчали, хотя я с самого детства терпеть не могла эту глупую круговую систему.

Одна из девушек, стоящих к Гарднеру ближе всего, без промедлений взяла инициативу на себя.

Пока все по очереди представлялись, я наблюдала за реакцией Култи. Он моргал и кивал каждый раз, когда кто-то заканчивал говорить, и вскоре половина команды уже отстрелялась, а я сообразила, что очередь дошла до меня, только когда услышала голос Дженни:

– Я Дженни Милтон. – Она улыбнулась своей коронной улыбкой, на которую я всегда улыбалась в ответ, в каком бы ни была настроении. – Вратарь. Приятно познакомиться.

Я не пропустила едва заметную тень улыбки, мелькнувшую на его губах. Неудивительно: только совсем уж отбитый брюзга не оценил бы Дженни. Она из тех людей, что просыпаются в приподнятом настроении и засыпают с улыбкой на лице. Но если ее разозлить – жди убийства.

Затем настала моя очередь, и когда светлые глаза выжидающе остановились на мне, я сразу подумала: «Он срет». Много срет. Так, что не смывается.

Как настоящая профи, я умудрилась не пискнуть и не начать заикаться. Он не сводил с меня каре-зеленых глаз – зеркал человеческой души, как их иногда называли.

– Привет, я Сэл Касильяс. Нападающая. – Крайняя нападающая, точнее, но к чему такие детали…

– Сэл была на пресс-конференции, – прокомментировала Шина, наша пиарщица.

Внутренне я содрогнулась, но не пропустила едва заметный смешок, вырвавшийся у Дженни. Я проигнорировала ее. Сволочь.

А когда посмотрела на Култи, он уже про меня забыл, без промедления переключившись на следующую девушку.

Ну и ладно.

Хорошо, что я давно перестала готовиться к свадьбе.

Я искоса посмотрела на Дженни.

– Молчи.

Дождавшись, пока моя соседка договорит, она ответила:

– Я ничего не сказала.

– Но подумала.

– Да я все время об этом думаю, – призналась она шепотом, больше похожим на смех.

У меня дернулся глаз. Я тоже.

Только я поужинала и прилегла на кровать, как телефон зазвонил. Ноги болели: мало мне утренней пробежки и сдачи нормативов, после обеда я пошла помогать Марку с его работой по обустройству территории, где провозилась большую часть дня. Учитывая, что время шло к восьми вечера, а друзей у меня было мало и звонили они редко, я догадывалась, кто это был. И действительно, на экране высветился иногородний номер.

– Привет, пап, – ответила я, зажимая мобильник плечом.

Тот вокруг да около не ходил.

– Ну, как все прошло? – сразу выпалил он.

Как все прошло?

Разве могла я сказать отцу, ярому поклоннику Култи, пусть тот это и отрицал, что день – одно сплошное разочарование?

Разочарование, в котором я сама виновата. С чего я взяла, что Райнер Култи придет и поразит нас безумными трюками и советами, о которых мы не догадывались, тем более в день нормативов, иначе говоря, наматывай-круги-пока-не-потянет-блевать? Может, я ожидала, что взыграет его строптивый характер, из-за которого он получал красные карточки и вылетал с поля куда чаще положенного. Не просто так во время матчей его называли Фюрером – горячий нрав был одной из причин, по которой его так сильно любили и ненавидели.

Но сегодня он не был жадным до мяча снисходительным мудаком, каким считали его соперники. Буквально не проявил ни единого качества из тех, что ему приписывали. А ведь его десять раз отстраняли за то, что он ударил головой игрока во время товарищеского матча, за который даже очки не засчитывались. Как-то раз он чуть не подрался с соперником, внаглую попытавшимся пнуть его под колено. Он был ходячим бедствием, за которым так интересно было наблюдать… по крайней мере, раньше.