Оставшегося времени хватало на полноценные две атаки. Вариантов не было, нужно было отстаивать свою неприкосновенность в защите, и переводить игру в овер-тайм ответным нападением. У Ника было своё мнение на этот счёт. Не глядя на перебор командных фолов, и огромный риск подарить сопернику бонусное исполнение штрафных бросков, случайным нарушением, он начал активно работать против игрока с мячом. Его визави был намного быстрее давно забытого Андрея Гайдука, и классом игры находился несравненно выше, но и Ник, сделал себе имя не на пустом месте, сильно изменившись с того времени. Он заставлял петлять соперника, как в культовой игре – «змейка», все время, создавая дискомфорт при ведении мяча. Противник изменил направление, переведя мяч под правую, сильнейшую, руку, до пересечения центральной линии ему оставалось сделать один-два удара. Это было идеальное положение. Как только мяч вошёл в передовую зону, Ник, подгадал момент, сделал широкий заступ, перекрывая правую руку соперника. Теперь вести мяч было не удобно, и рискованно, ведь защитник постоянно норовил его выбить, зато вся левая сторона оставалась открыта для прохода в центр. Так думал оппонент Ника, так нужно было, чтобы он думал. Нападающий слегка выпрямил ноги, меняя опорную сторону, и переведя мяч с руки на руку, ринулся в открытый коридор. Точнее он рассчитывал так сделать. Когда соперник сменил направление, Ник подгадал момент, ту самую точку, когда мяч, покинув кисть, отскочил от пола в обратном, бесконтрольном движении. Кончиками пальцев, едва дотянувшись, он отбил его в обратную, от нападавшего игрока, сторону. И тут же бросился вперёд, оставляя обокраденного соперника за спиной. Ник подхватил скачущий мяч, сделал быстрое видение, и эффектным слэм-данком сровнял счёт. Прозвучал свисток, последний тайм-аут команды соперника. Игроки разбежались по сторонам, не тратя лишних секунд для последних «напутствий» своих наставников. Трибуны ревели, предвкушая зрелищную концовку. Сейчас болельщики не делились на своих и чужих. Это просто был общий зритель, как и всегда жаждущий хлеба и зрелищ. До конца матча оставалось тридцать семь секунд. Партнёры по команде не тратили времени на поздравления, все было понятно без слов, сейчас решалась судьба чемпионского трофея.

– Молодцы, парни, пусть и под самый конец, но мы вернулись в игру. Они будут держать мяч до конца, разыгрывая под надёжный проход. Если забьют, я возьму перерыв, и у нас будет порядка десяти секунд на атаку. В случае промаха, подбор, забрасываем вперёд и отыгрываем наше быстрое нападение. Ник, меняешься позициями с Тайлером, пускай он тебя выпускает под последний бросок. И без глупых фолов, терпите до крайнего случая. С Богом!

Тренер редко проявлял свою религиозность, но видимо, это был один из тех нечастых случаев. Прозвучал свисток арбитра, вызывая команды на паркет, они стояли в кругу, сложив руки перед речёвкой.

– Я горжусь тем, что вы последовали за мной, и играете достойно финального матча. – Тренер смотрел на всех сразу, подчёркивая значимость присутствия каждого из игроков, – На три-четыре крикнем: «Здесь наше место!», три – четыре!

– ЗДЕСЬ НАШЕ МЕСТО! – вторила команда, руки рассыпались ободряющим веером, игроки выбежали на площадку.

Соперник ввёл мяч. Значение отпущенных на атаку секунд, безвозвратно стремилось к нулю. Арена ревела, часть, безумным битом, отсчитывала ускользающее время, остальные кричали, били в барабаны и звенели сотнями орущих, беснующихся переливов, потерянные в океане всеобщего напряжения. Прикованные взглядами к маленькому оранжевому буйку, яркой сферой, трепыхающемуся на волнах спортивного шторма, они знали, что лишь удержавшимся за него в безумной пляске, он принесёт спасение, остальных постигнет проклятие в бездне забвения.