– Эй, красавицы, чего молчите? – продолжал говорить подросток, а затем сделал шаг вперед и ущипнул Ланию за ягодицу.

Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения девушки. Последующие события произошли настолько быстро, что практически никто из находившихся в душевой не успел зафиксировать их глазами.

Лания стремительно развернулась, схватила правой рукой подростка за его мужское достоинство, прижала к стене на такой высоте, что ступни мальчугана болтались сантиметрах в тридцати от пола, левой рукой вцепилась в его шею и слегка сжала его яички, отчего юный Послушник заверещал как свинья на бойне.

– Слушай меня внимательно! – приблизив пышущее яростью лицо к лицу подростка, произнесла Лания. – Свои грязные ручонки будешь распускать на сеновале с деревенскими дурочками, мечтающими возлечь с рыцарем. А если сотворишь нечто подобное еще раз здесь, в академии, и я об этом узнаю, то твои яйца станут одной маленькой и плоской лепешкой! Ты меня понял?

– Пусти, сука, пусти! – пищал от боли подросток, стараясь лягнуть девушку.

– Я еще раз тебя спрашиваю: ты меня понял или нет? – повторила Лания, сжав яички еще сильнее.

Мальчишка заорал так, что казалось, у всех присутствующих лопнут барабанные перепонки, но девушка своей хватки не ослабила, и спустя несколько мгновений подросток пробормотал:

– Я тебя понял! Отпусти меня!

– Так-то лучше! – хмыкнула Лания и разжала одновременно обе руки.

Подросток рухнул на мраморный пол, больно ударился копчиком и тут же получил вдобавок удар коленом в лицо, отчего у него хрустнула кость, и из носа потоком хлынула кровь.

– Это чтобы урок запомнился надолго! – усмехнувшись, произнесла Лания, а затем повернулась к замершим неподалеку спутникам мальчика. – Ты! – ткнула она пальцем в одного из них (вокруг него в радиусе полуметра тут же образовалось пустое пространство). – Отведешь его в медблок!

Подросток кивнул и, подхватив внука Лода Чапра, со всей возможной поспешностью удалился из душевой.

Лания же отвернулась от уставившихся на нее свидетелей происшествия и продолжила мыться, словно бы ничего и не было.

Какое-то время в душевой царила оглушительная тишина, которую никто не смел нарушить, а затем Послушники потихоньку разошлись по кабинкам, и жизнь академии стала потихоньку возвращаться в прежнее русло.

– Ну ты даешь! – восхищенно произнесла Кера, когда они покинули душевую и спускались по лестнице в обеденный зал. – Это же внук самого Лода Чапры! Не боишься, что Верховный Магистр тебя теперь со свету сживет?

– Пусть попробует! – храбрясь, ответила Лания. – Я действовала согласно Уставу, и свидетелями этому были все посетители душевой.

– Так-то оно так, – покачала головой Кера, – но Магистр может отомстить и по-другому, действуя при этом абсолютно в рамках Устава!

Тут она была права, и Лания не нашлась, что ответить. Гнев и ярость, которые руководили ее действиями в душевой, уже сошли на нет, уступив голосу разума, а тот упорно твердил, что столь необдуманные действия еще выйдут Лании боком.

Дальше девушки шли молча и вскоре оказались в обеденном зале, где заняли облюбованные за много лет места в дальнем углу, и, взяв по тарелке горячего супа, принялись не спеша поглощать не очень вкусную, но зато очень питательную пищу.

– Мне кажется или на меня все смотрят? – спустя минуту шепотом спросила Лания.

Кера чуть приподняла голову, обвела весь зал, в котором на данный момент находилось порядка трех сотен Послушников и Магистров, взглядом, а затем также тихо ответила:

– Не кажется!

– Думаешь, это все из-за происшествия в душевой? – зачерпывая ложкой остатки супа, пробормотала Лания.