– Ты должна везде ходить со мной. Каждую секунду быть на виду.

– Хорошо, королева…

– Ангел?

– Да?

– Бабушка говорила, что означает твое имя?

Девочка помотала головой, шлепая по густым лужам, на месте которых совсем недавно лежали свежие зеленые листья. Она сделалась очень тихой, замкнутой и безучастной – по крайней мере, со мной. И этого следовало ожидать. Я глубоко вздохнула, безмолвно признавая ее право недолюбливать или даже ненавидеть меня, и поймала скользкую мысль, что отчасти презираю себя, как виновницу превращения прежней Ангел, пусть порой наивной и чересчур суматошной, но жизнерадостной, в пришибленную служанку.

– Хочешь домой?

– Нет.

– Разве?

Девочка остановилась перед входом в замок – мы как раз возвращались со спонтанной дневной прогулки, на которую я лично ее пригласила. Замерла, одной ногой поднявшись на последнюю ступень и позабыв вторую на предыдущей, и внимательно посмотрела на меня.

– Вы считаете меня ничтожеством. Бабушка, наоборот, превозносит каждое мое действие и слово. Я бы хотела… почувствовать себя обыкновенной. Или чуть-чуть лучше, чем просто обыкновенной.

– Я так не считаю.

– Тогда почему вы постоянно злитесь?

– Дело не в тебе. Просто я слишком многое должна… продумать и решить, а это порой очень тяжело.

– Зато вы можете решать. Мне это недоступно.

– Если бы я подарила тебе свободу, что бы ты сделала в первую очередь? Какое приняла решение?

Девочка серьезно задумалась. Пару раз она открывала рот, чтобы что-то предположить, но неизменно отказывалась от своих первоначальных мыслей. Ответа от нее я так и не дождалась.

Алекс уже наверняка был дома. Больше двух месяцев прошло с тех пор, как мы расстались у подножия танатровских гор. Он должен был успеть к озеру до начала Листопада. Иногда я представляла, как они встречаются со Светой – созваниваются или списываются в социальных сетях, с непривычки неловко тыкая пальцами по сенсорным буквам, приходят на школьный двор, где мы целых одиннадцать лет проводили переменки. Света накрашена, одета во что-то яркое и стильное; Алекс выглядит попроще, но на нем обязательно лежит тонкий запах туалетной воды… а может, все не так. Может, их обоих сломало здесь: подруга больше не пользуется косметикой и каждую ночь просыпается от кошмаров, в которых ей видится лицо Сержа, а Алекс… нет, его не могло сломать. Где бы он ни был, он наверняка нашел способ жить дальше.

Я продолжала тренироваться с Лисем: при свете дня, никого не стесняясь, хотя занятия наши в первое время вызывали массу вопросов и собирали толпы наблюдателей. Итрон однажды, расхрабрившись, даже попытался сделать замечание – ему, отстраненному от командования крепостью, было отныне нечего терять. Улучив момент, он сказал мне, что королеве не подобает возиться с холодным оружием. Я не сразу ответила ему, увлеченная спаррингом, скоротечным и выматывающим, проводившимся на настоящем, ядовитом оружии. Мне удалось выбить у Лися кинжал, однако он молниеносно вынул второй и прислонил его тупой стороной к моей шее.

– Нечестно!

– Мы не оговаривали никаких ограничений, – резонно возразил наставник, после чего с улыбкой добавил. – И все же это было хорошо.

– Простите, уважаемый Итрон, вы что-то сказали?

Повторно выражать свое возмущение тучный отец Офелии не захотел и, махнув рукой, заковылял прочь с тренировочного поля. Как смертельно усталый медведь, которому с недавних пор стал неинтересен даже мед.

Через неделю желающих поглазеть на мое обучение убавилось наполовину, а через две остались лишь три человека, прилежно посещающие наши с Лисем занятия. Это были Ангел, Зонб и Акроп, сменивший Итрона у «руля» Аганды. Возраст новоиспеченного наместника сложно было определить – навскидку я дала бы ему тридцать три. Эдакая неуловимая зрелость, тянущаяся от юношеских двадцати пяти и до сорока с хвостиком. Запоминающейся, аристократичной внешностью он не обладал, только выраженной лопоухостью и выделялся среди других ассасинов, зато настойчивости у него было хоть отбавляй.