– Извини, – бросаю незнакомке, которая тут же приседает на корточки, чтобы подобрать выпавший у неё из рук сейт.

«Туристка», – проносится в голове, когда взгляд цепляется за стройные ножки в коротких шортах и безразмерную футболку. Последнее, что замечаю, – это дурацкую кепку и стянутые в хвост тёмные вихри, прежде чем Эва капризно зовёт:

– Ксан, пойдём, – и тянет меня за собой к машине.

Отворачиваюсь и понимаю, что мне хочется обернуться, потому что за мной, как шлейфом, тянется запах туристки – невероятная, гремучая смесь, от которой меня вдруг начинает вести. Что за… Этот запах немного солёный, как море, немного сладкий с лёгкой горечью, как корзинка цитрусовых. Чувствуется в нём и какая-то пряность, будто где-то поблизости рассыпали жгучий перец.

Духи? Нет, это её запах. Запах крылатой.

Я оборачиваюсь снова, уже возле аэрокара, но девчонка исчезла. Она исчезла, а её запах остался. Он забирается следом за мной в салон машины, въедается в него, а может, мне в голову.

– Ксан, я правда очень скучала. – Эва тянется к моим губам, едва между нами и водителем возникает звукоизолирующая перегородка.

Она не понимает, насколько я голоден, чтобы просто целоваться с ней до «Аторры». Не желая убивать время на то, что меня сейчас совершенно не интересует, заставляю её опуститься передо мной на колени. Мартинес послушная девочка и подчиняется беспрекословно. Сразу берётся за дело, и я прикрываю глаза, понимая, что я в надёжных руках. Едва не рычу от кайфа, ощущая её скользящие прикосновения и аромат, йоргов аромат феи, которую я даже не рассмотрел.

Медленное, дразнящее движение языка, и вот она вбирает его в себя. Всё правильно… Вот так… Возбуждение усиливается, быстро нарастает, подстёгиваемое запахом, которым я продолжаю дышать даже сейчас. Как наркотиком или ядом, от которого меня накрывает яркая, сильнейшая разрядка.

Йорги! Давно я такого не испытывал.

А я вообще когда-нибудь такое испытывал?

Кара

Жить на окраине города – то ещё «удовольствие». Особенно в будний день, особенно в час пик. До остановки аэроэкспресса я не добегаю, а долетаю, с тоской ощущая, как утренняя прохлада в воздухе истаивает, иссушаемая солнечными лучами.

Йорги! Кажется, сегодня будет ещё жарче, хотя вчера, возвращаясь домой с пар, я была уверена, что это самый жаркий день в истории Грассоры. Но, похоже, сегодняшний вознамерился побить все рекорды.

В вагон аэроэкспресса – стальной и остроносый, с широкими, растянувшимися по всему периметру окнами, меня вносит толпой. Толпа же меня и фиксирует, где-то посерединке. Так, что я не могу пошевелиться, а дышу только лишь благодаря работающим на полную мощность кондёрам.

Пока аэроэкспресс несётся по городу, рассекая знойный столичный воздух, я включаю погромче музыку, прикрываю глаза и пытаюсь абстрагироваться от окружающего мира, но мыслями постоянно возвращаюсь к Джен и высшему.

То, что я собираюсь сделать, – безумие? Ещё какое. Но кто-то же должен дать сдачи этой самоуверенной сволочи. Ксанор Хорос идёт по жизни играючи, вытирая о женщин ноги и считая, что так и надо. Так можно. И о меня он… тоже их вытер, а Джен, единственного близкого мне человечка во всей Грассоре, просто взял и растоптал.

Сомневаюсь, что она скоро оправится после вчерашнего (вообще не представляю, как после такого можно оправиться), и не успокоюсь, пока не накажу мерзавца. Хотя бы так, хотя бы как могу, раз уж ему не грозит предстать перед судом.

Кадрис, столица Грассоры, поделён на районы, отгороженные друг от друга голографическими контурами. Мы с Джен живём за четвёртым, а здание университета с прилегающим к нему студгородком расположено между вторым и третьим.