Впивается в меня хищным взглядом, но я не сдаюсь и яростно думаю, что плюнуть в него уже точно смогу. Пусть это даже станет последним, что сделаю, но я это сделаю!

Увы, не успеваю. За мгновение до этого в кабинете раздаётся голос другого брата:

— Я вам не помешал?

Взгляд Хороса темнеет. Настолько, что мне хочется от него отшатнуться и в страхе зажмуриться. Именно такой был у Валара в нашу последнюю встречу, когда он клялся и йоргами, и богами, что обязательно найдёт меня.

Чтобы закончить то, что не сумел закончить тогда.

— Нет, мы уже всё выяснили. — Тёмный кривится, но лишь на мгновение, и тут же принимает невозмутимый вид.

Отходит от меня на два шага, и я тоже пячусь, пока не касаюсь плечами груди Ксанора. Его руки смыкаются на моей талии, он прижимает меня к себе и спрашивает:

— Могу я узнать, о чём ты говорил с моей невестой? — делая ударение на моём новом статусе.

— Тебя ещё не отпустило?

— Это не ответ.

— О твоём могу сказать то же самое.

Я не вижу лица Ксанора, зато мне отлично видно лицо Гаранора. Отравленные тьмой радужки глаз, резкие заострившиеся черты. Бокал он сжимает так, что толстое стекло всё-таки прорезает трещина. Я это замечаю, лишь краем сознания, в котором продолжает клубиться ярость, боль… разочарование.

Самая большая ошибка. Фея в роли супруги высшего. Если любовница, то нет, можно и поошибаться какое-то время, насладиться каждой такой ошибкой, пока не захочется чего-нибудь нового.

Только на это такие, как я, по мнению Гаранора и годны.

— Так о чём вы говорили? — обманчиво спокойно интересуется младший Хорос.

Обманчиво, потому что я чувствую, как напряжены его руки.

— О том, что вам с Эленией не стоит заходить так далеко.

— Боги, Гаранор! Ты опять за старое?!

Кажется, Ксанор закатывает глаза, а я уже, кажется, готова зарычать. Не стоит заходить так далеко… А ему, значит, стоит изменять невесте, уже почти что жене?!

Как же я жалею, что не смогла ему врезать!

— Вы знакомы всего месяц.

— И что? Разве для любви это имеет значение? — Ксанор наклоняется ко мне, демонстративно прижимается к моему виску губами, а я понимаю, что ничего этого не хочу.

Ну то есть не хочу здесь находиться и чувствовать на себе яростный (да какой там яростный!)… бешеный взгляд будущего правителя.

Чтоб он на выборах провалился.

— Ты её не любишь, — с уверенностью заявляет старший, словно только что успел покопаться в мозгах у младшего и всё для себя выяснил.

— Не путай меня с собой, брат. Из нас двоих любить не умеешь именно ты. А я, как оказалось, очень даже умею.

А вот теперь мне хочется спрятаться Ксанору за спину. Заткнуть уши и зажмуриться. В конце концов, я слабая маленькая фея и мне совсем не хочется участвовать в разборках больших сильных Тёмных. Вид у Хороса такой, будто он сейчас на него набросится. Ксанор обязательно даст сдачи и…

В общем, это будет ужасно!

— Как насчёт того, чтобы вспомнить о нашем плане и сбежать отсюда, малыш?

Ксанор разворачивает меня к себе, целует в самый кончик носа, и я с готовностью отвечаю:

— Это было бы замечательно.

Ухожу, не оглядываясь, потому что знаю, если оглянусь, под взглядом Тёмного меня тут же расщепит на атомы. К счастью, он не пытается нас удерживать, чтобы образумить непутёвого брата и наставить его на правильный путь.

Мы не уходим, а действительно сбегаем. Сначала вниз по лестнице, потом по узкому коридору через служебные помещения, не замедляя шага, пока не добираемся до аэрокара. И только оказавшись в салоне машины, я тихонько выдыхаю.

Некоторое время летим молча. Ксанор смотрит прямо перед собой, я в окно, изредка поглядывая на него и снова переводя взгляд на высотки, стальные пики которых врезаются в туманную пелену над городом.