Фабир осторожно кивает:

— Согласно усреднённому показателю многочисленных опросов, вы отстаёте от Нерео по популярности среди избирателей в среднем на три процентных пункта. И в то же время вас уже почти догнал кандидат Рейес.

— Я не слепой и прекрасно вижу цифры, Алира.

Мысленно матерюсь, жалея, что не могу сейчас сделать это вслух.

— Выяснили, в чём причина такого резкого падения?

Я ведь всё время был в лидерах, все последние месяцы. Об этом свидетельствовал каждый соцопрос, который проводила моя команда, и те, что делали независимые сайты. А теперь что получается? Я в заднице? Ещё нет, но с такими темпами скоро в ней окажусь.

— Мы думаем, всё дело во вчерашней статье в «Эль Мундо» и тех фотографиях, на которых вы, — Фабир запинается, а потом тактично продолжает: — держите за руку невесту вашего брата.

Фотографии я видел, как и читал грёбаную статью. В «Эль Мундо» меня назвали чуть ли не монстром, едва ли не похитившим несчастную фею, чтобы расчленить её и закопать под ближайшим деревом у Сольтов в саду.

Согласен, если судить по выражению моего лица на фото (знал бы, кто их сделал, поотрывал бы этому насекомому всё, что можно) и по тому, как я тащил Лэй на второй этаж, я собирался её как минимум придушить. За то, что согласилась выйти замуж за Ксанора.

И теперь вся Грассора считает, что на приёме я сорвался из-за того, что не желаю видеть в своей семье Светлую, а не потому, что не желаю видеть рядом с этой Светлой своего брата.

Вообще никого.

Эта мысль продолжает сжирать меня изнутри. Душит с такой силой, что иногда кажется, будто я действительно задыхаюсь. Стоит подумать о выходке чудовища, как я начинаю звереть. В такие моменты я готов похитить Лэй по-настоящему. Чтобы спрятать её от брата. Спрятать ото всех.

Чтобы эта девочка была только моей.

— Элита Грассоры по-прежнему за вас, все кланы Тёмных. Скорее всего, они даже не стали это читать. Но вот средний класс…

— Как общественность восприняла, что Тёмный сделал предложение Светлой?

Фабир дёргает за брошь, перехватывающую воротник её блузки.

— Тут мнения разделились. Грассора не привыкла к такого рода… событиям. Респонденты от восемнадцати до тридцати в большинстве своём отнеслись положительно к предложению сонора Хороса. Люди постарше расценили его поступок, как вызов нашим устоям и традициям. Те немногочисленные Светлые, которых удалось опросить, тоже выразили недовольство. Особенно мужчины.

Среди грассорцев немало консерваторов, как среди низших, так и среди высших. Не говоря уже о феях и их мужчинах. Они спокойно сходятся с людьми, заключают браки с себе подобными, но держатся как можно дальше от Тёмных.

Грубо с феями нельзя — низшие будут возмущаться. Жениться на них — то же самое. Традиции и порядки — это святое для нашего общества.

И я ведь тоже консерватор, до мозга костей, но почему-то конкретно в данный момент мне хочется засунуть традиции Грассоры йоргу в задницу, да там их и оставить.

— Возможно, ваши позиции пошатнулись не только из-за вашей… хм, резкой реакции на предложение сонора Хороса, но и из-за самого предложения, — прерывает ход моих мыслей Алира. — Оно всех шокировало.

Особенно меня. Особенно тот факт, что Эления никак не влияла на Ксанора и это была целиком и полностью его затея. На следующее утро после аукциона, когда справился с желанием закатать брата в фундамент строящегося отеля, я его проверил и не почувствовал никакого воздействия на его эмоции. Даже малейшего следа или отголоска. Лэй на него не влияла, ни разу, и всё, что я наговорил ей на приёме… В общем, да, я повёл себя, как сволочь.