– Когда ведёшь себя естественно, выглядишь гораздо лучше, – прокомментировал шеф. – Так что не изображай соблазнительницу из кино, Антон на это не клюнет.

– А ты?

Флиртовать с шефом не хотелось, но надо же с чего-то начинать. Я покопалась в содержимом сумки и вытащила с её дна паспорт. Когда обернулась, шеф разглядывал меня уже откровенно мужским, оценивающим взглядом.

– Обо мне даже не думай, – он рассмеялся. – Миллионеры женятся на молоденьких, хорошеньких и при этом ничего из себя не представляющих девицах только в кино и дамских романах.

«Ничего из себя не представляющих» – это он про меня, что ли? Если выдаст что-то подобное на яхте, может сразу прощаться со всеми своими планами. Ни одна девушка в своём уме не стерпит такого от своего мужчины безропотно, тем более – при свидетелях.

– Не очень-то и хотелось, – я фыркнула. – Терпеть не могу дамские романы.

– А вот это хорошо, – обрадовался шеф. – Антона раздражают всякие мыльные сериалы и книжки с парочками на обложках. Обязательно вверни в разговоре, что не увлекаешься подобной дребеденью.

Я собиралась сесть на диван, но Никита сгреб меня за талию и почти повалил к себе на колени. В другой ситуации я бы точно возмутилась, но сейчас он – главный. И от него зависит, будет ли мне чем заплатить завтра хозяйке и банку.

– Лёгкая, как пушинка, – прокомментировал он и взял из моей руки паспорт.

Я стиснула зубы. Теперь «Пушинка» прочно ассоциировалась у меня с Колей, и мне меньше всего хотелось, чтобы меня так называли.

– Потапова Элеонора Кирилловна, – прочёл шеф. – И сразу представляется благородная седовласая дама с идеально ровной спиной и чересчур безупречными манерами.

– Пока в наличии только ровная спина, – я попыталась пересесть на диван, но мужчина легко удержал меня одной рукой. – Какая разница? Вы…  То есть ты же не будешь называть меня там по имени и отчеству. Просто Эля – и всё.

– Просто Нора, – поправил Никита. – Раз ты на неделю приобщаешься к высшему свету, значит будешь Норой. Эля – это слишком уж просто.

Я чуть не фыркнула. Высший свет – это прозвучало чересчур пафосно. В конце концов, река и костры – это не светский приём. Впрочем, Нора так Нора, лишь бы шеф дал денег, а дальше пусть хоть Элеонорой Кирилловной называет.

– Двадцать три года? – меня наградили оценивающим взглядом. – Выглядишь моложе.

– Кстати, а сколько лет тебе, Диане и Антону?

Раз уж мне предстоит играть роль, надо уже сейчас начинать вникать в детали. Может, получится раскрутить хоть на какие-то деньги амбициозного Антона? Или уболтать шефа на премию за хорошую работу?

– Мне тридцать восемь, Антону тридцать семь, Диане двадцать один, – коротко сообщил Никита.

– И что девушка из очень обеспеченной семьи нашла в мужчине, который настолько её старше? – заинтересовалась я. – Да ещё и, по вашим меркам, безденежном?

Шеф недовольно засопел и надулся, как грозовая туча. Я с интересом наблюдала эту метаморфозу. Что я не так сказала-то? Обиделся за друга детства? Так ведь сам говорил, что Антон – неподходящий жених для его сестры.

– Возраст для мужчины – не недостаток, – гордо заявил шеф.

Я прикусила губу, стараясь сдержать улыбку. Надо же, задела миллионера за живое! Ну конечно, Никита Александрович тут же вспомнил, что они с приятелем почти ровесники и воспринял моё высказывание о возрасте как личное оскорбление.

– Любая девушка с радостью согласилась бы на постоянные отношения со зрелым, умным, опытным человеком, – продолжал Никита. – А тем более – на замужество. Вот ты разве не хотела бы выйти замуж за сорокалетнего мужчину?

– Нет, – совершенно честно ответила я. – Меня как-то больше ровесники интересуют или ненамного старше.