Будучи в лагере № 1, я узнал, кем были эти евреи, которые имеют желтые нашивки. Это были люди разных свободных профессий и мастера, оставленные из первых эшелонов, которые построили Треблинку. Они надеялись на свободу, когда все кончится, но судьба распорядилась иначе. Во-первых, было решено, что кто перешагнет порог этого ада, тот должен погибнуть. Нельзя оставлять свидетелей, которые могли бы рассказать всему миру о месте варварских мучений. Во-вторых, один случай отобрал у них шанс и бросил их в объятия смерти[328]. Среди них находились ювелиры, они сортировали драгоценные камни, которых было очень много – целые ящики. Для сортировки и укладывания отвели отдельный барак без специальной охраны. Они пользовались доверием. Если даже они что-нибудь возьмут, так все равно со временем это будет принадлежать немцам. Украинцы в свою очередь при виде золота сходили с ума. Они совсем в этом не разбирались. Достаточно было дать им что-нибудь блестящее, и они были уверены, что это золото. Во время выселения они заходили в каждый дом и требовали золота. Это они делали, не поставив в известность немцев. Понятно, что без насилия не обходилось. Тогда им подсовывали что попало, они все брали. Лица их становились дикими и жадными настолько, что неприятно было на них смотреть. Они прятали награбленное тщательно, чтобы иметь что показать своим семьям в качестве военных трофеев. Некоторые из них были жителями близлежащих сел, другие имели поблизости девчат[329], которым приносили подарки, часть из этих вещей они меняли на водку, будучи ужасными пьяницами. Когда они заметили, что евреи при золоте работают без контроля, начали их заставлять воровать золото, бриллианты и отдавать им. В случае отказа их бы убили. Ежедневно банда украинцев выносила из лагеря ценности. Заметил это немец. Естественно, всю вину возложили на евреев. Произвели обыск и нашли золото и другие ценности. Они не могли признаться, что делали это под давлением, потому что все равно им ничего не помогло бы. Начались пытки. Закончился золотой сон птицы в клетке о свободе[330]. Сейчас им было хуже, чем другим работникам. После этого случая осталась их половина, раньше их было 150. Оставшиеся в живых страдали от голода, их мучения были необычайными.

Вся площадь была усеяна кучами разных вещей. Понятно, что миллионы людей оставили миллионы разной одежды, белья и т. п. При этом каждый верил, что он обречен на страдания, но не смерть, потому и брал с собой лучшее, наиболее нужное. Сумки были полные, полные чемоданы и мешки. Лучшие продукты питания[331]. На площади в Треблинке можно было найти все, что душа пожелает. Все было в большом количестве. Проходя мимо, я заметил целый сноп перьевых ручек, кофе, чая и т. п. Площадь была усеяна конфетами. Заграничные эшелоны привозили много сала. Эти люди верили, что будут жить.

При сортировке работали евреи. Все складывали, каждая вещь имела свое предназначение. Каждая вещь еврея имела свою цену и свое место, только они сами цены никакой не имели. Евреев заставляли воровать, чтобы потом отдавать все украинцам. Когда они этого не делали, те находили предлог, чтобы их убить. В случае, если евреев уличали в воровстве, их убивали на месте. Торговля продолжалась. Один прекращал, другой начинал. Так жили эти избранные счастливцы. Одиночки среди миллионов, между молотом и наковальней. Однажды прибыл из Варшавы эшелон с цыганами[332]. Было их 70 человек. Все они были жалкие и бедные. Мужчины, женщины и дети привезли с собой немного грязного белья, старые тряпки и самих себя. Когда они вышли на площадку, то очень обрадовались. Они думали, что находятся в очаровательном дворце, не менее обрадовались и их угнетатели. Уничтожили их так же, как и евреев. Через несколько часов наступила тишина – остались только трупы