- Нет, не нужно, - отказалась. – Ты горячий, нам пока не холодно. Замерзнем – скажу.

Эйшхераш летел не слишком быстро, поэтому дорога заняла два дня. Ночевали в лесу, спали под боком горячего ящера. Эйшхераш на привалах неоднократно тянулся ко мне красным раздвоенным языком, то и дело старался коснуться обнаженной кожи. Никак не препятствовала, понимала, что он пытается сделать. Крылатый друг старался наполнить меня своей энергией. В какой-то момент мне даже показалось, что я снова чувствую сосущее голодом чувство внутри, как при большом перерасходе энергии. Это случилось ночью, а наутро от знакомых ощущений не осталось и следа.

По прибытии в Аоршские горы, как и ожидала, почувствовала себя намного лучше. Во-первых, отпустила тревога за Эйшхераша, все же нахождение так далеко от гор не пошло на пользу еще ни одному ящеру, а во-вторых, я почувствовала себя дома. Знаете, то теплое ощущение, которое не зависит от стен или обстановки. На ночь решено было перебраться в лагерь сборщиков. Сворачивать их работу, в принципе, не обязательно. Собранные материалы вполне можно переправлять Тиморею, уж он найдет им применение.

По прибытии нас встречала вся стая. Эйшхераш приземлился у подножия горной гряды, здесь было достаточно места, чтобы на разной высоте разместились десятки десятков диаракхорнов. Они все прилетели меня встречать. Даже дышать стало легче в таком окружении. Рауторорк вышел вперед, приветственно склоняя голову. Его горячий раздвоенный язык без спроса прошелся по моей обнаженной руке, метнулся к лицу, обжигая, даря искорку. Замерла, прислушиваясь. Показалось или нет?

- Рауторорк, Эшрата нашлась? – первым делом спросила я, слыша краем уха, что тот же вопрос, только про Эрохана Эйшхераш задает соплеменникам.

- Нет, - прозвучало сразу со всех сторон.

Рауторорк выглядел неважно. Он страдал. Мощный ящер встретил ту, от которой дрогнуло молчавшее долгие годы сердце. Встретил и не сберег. Что тут скажешь? И, боюсь, на Свейлона повлиять теперь тоже не в моих силах. Что я могу ему противопоставить?

Димис отвлекся на молодых диаракхорнов, его больше всего беспокоило отсутствие Эрохана, а я осталась на плато, принимая приветствия крылатых ящеров. От каждого следующего касания горячего языка во мне загоралась искорка надежды. Моя сила вычерпана досуха, это так, но я вдруг поверила, что это обратимо.

Когда ко мне неожиданно подошла молодая самка и коснулась раздвоенным языком, я ощутила то самое чувство – слияние. С этой самкой еще не было обмена, и она дала моей сущности толчок. Одновременно с ее удивленным возгласом в голове, почувствовала жжение в груди и с неверием увидела небольшую искорку в руках. Маленькую, робкую, но такую долгожданную!

Больше я не стала терять времени зря. Димиса Эйшхераш отнес в лагерь сборщиков, Барнас присмотрит за сыном, даже не сомневаюсь. А я вся отдалась во власть ящеров. Тех, кто еще не прошел обмен, набралось несколько десятков. И я намерена была исправить упущение этой же ночью. Среди непрошедших нашлось немало птенцов, их решила оставить напоследок, не желая рисковать. Мое воодушевление передалось стае. Даже Рауторорк немного воспрял.

Вернувшийся через какое-то время Эйшхераш застал меня, парящую в небе. Мои крылья снова были при мне. Уже под утро в стае не осталось ни одного ящера, не прошедшего обмен. Между всеми сородичами постепенно устанавливалась прочная ментальная связь, все они способны были общаться между собой даже на большом расстоянии. И я тоже всех их слышала.

- Я слышу Эрохана! – вдруг удивленно прорычал Эйшхераш.