Слова Тревора, что могу рассчитывать на него, что позаботится, что ни в чем не стану нуждаться, бесспорно приятны. Но у меня никогда не было мечтаний и надежд жить за счет лотра, полностью зависеть от него и его воли. Рано или поздно все может измениться. И пусть Тревор производит впечатление надежного, верного мужчины, уверена, из него выйдет прекрасный муж, все так… но зависеть полностью от него мне бы не хотелось.

К лекарской пошли пешком. Далековато, но сезон дождей, наконец-то подошел к концу и прогуляться по вечерней Аурейе нам обеим было только в удовольствие. Единственное, что омрачало радость от прогулки – горожане, которые узнавали меня, кланялись, обращались «Адали»… Они все ждали от меня того, что я уже не смогу им дать. Их Адали – не я, знала об этом с самого начала, а сейчас судьба щелкнула меня по носу, напомнив об этом еще раз.

Вечером в лекарской царило непривычное затишье. В приемном покое работал другой лекарь, не Свонт. Молодой лотр умело вправлял вывих оборванному мальчишке, храбро сцепившему зубы и не екнувшему даже при этой манипуляции. Мы с Аннис прошли приемный насквозь, толкнули двойные двери и, никем не остановленные, двинулись в сторону палаты, где разместился Димис. Поначалу нас с ним определили в комнатку на двоих, но, стоило мне уйти, парнишку перевели в восьмиместную палату. Туда-то мы с Аннис и направлялись.

Напрасно я думала, что Димис тоскует в одиночестве! Едва открыв дверь, не сумела скрыть широчайшую улыбку – мой маленький лотр собрал вокруг себя половину лекарской. И персонал, и недужные, все они столпились вокруг него, с интересом и едва ли не раскрытыми ртами слушая рассказ маленького покорителя диаракхорнов.

- А потом вся эта гора каак обрушится! – видимо, мы успели к кульминации рассказа. – Я думал, все… - выдохнул мальчик, полностью увлеченный повествованием и не заметивший нашего прихода. – Больно было – жуть! – он даже зажмурился, вспоминая. – Так больно, что казалось, все кости раздробились, а осколки впились мне прямо в сердце! – он театрально схватился за грудь. - Мой маленький друг был все время рядом, только куда ему было сдвинуть всю эту гору! А потом пришла моя мама, - Димис так это выдохнул, что все вокруг затаили дыхание, а у меня слезы на глаза навернулись.

- Димис! – Аннис вырвалась и бросилась к брату, прервав рассказ на столь эпичном моменте. – Тебе очень больно, да? – девочка плакала. Забралась на кровать рассказчика и принялась его обнимать и целовать. – Еще болит? Димис, осколки сильно тебя поранили?

- Ох, Аннис, как же я скучал! – мой маленький лотр сжал сестренку в крепких объятиях. – Уже ничего не болит, - уверенно заявил он, трепля девочку по макушке. – Мама меня вылечила!

Собравшиеся при виде меня стали расходиться. Но каждый одарил таким взглядом, что захотелось убежать отсюда подальше. Из рассказа Димиса следовало, что я всемогуща, не иначе. Присела на край кровати поближе к детям, смахнула слезы и просто порадовалась, что Димис в порядке. Это не моя заслуга, точно нет. Случилось что-то еще, позволившее моему сыну поправиться.

- Тебе точно не больно? – просипела откуда-то из подмышки брата Аннис, шмыгая при этом.

- Точно, - уверенно заверил он. – Хватит слезы лить, - осторожно отер ладошками личико сестры, ему этого показалось мало, тогда Димис еще и край одеяла потянул, чтоб уж точно насухо все вытереть.

Аннис в итоге рассмеялась, напряжение постепенно ушло.

- А можно мне сегодня пойти домой? – состроил умилительную мордашку Димис. – Я себя совсем-совсем хорошо чувствую!

- Лекари говорят, нужно еще ночь провести под присмотром, - развела руками.