– Нет, не поеду и всё тут, – в голосе чувствовались злоба и раздражение.

– Да как так?

– Не хочу. Нам больше не о чем говорить. Уходите с моего двора.

Первая неудача Удо нисколько не смутила. Он постучался во второй дом, в третий, четвертый – везде ему отказали без объяснения причин, как только воин говорил, куда направляется. Обескураженный, он остановился посреди улицы, раздумывая, что же делать.

– Снова не хотят ехать? – спросил Лайош.

– Да, как сговорились черти, – фыркнул здоровяк.

Вдруг сзади его кто-то окликнул. Хайнц-Ульрих развернулся и увидел невысокого мужчину в грязной одежде.

– Вы уж простите, господин, что вмешиваюсь, – произнес он с явным валашским акцентом. – Видите ли, я чиню крышу вон того дома и поневоле слышал всё, о чем вы говорили с хозяевами. Вы знаете, здесь в Микшу Маре никто не поедет. Даже и не пытайтесь их уговорить. Бесполезно.

– Да почему же? – вознегодовал Удо.

– Они вам не скажут. Вы, саксы, в такие вещи не верите, а, если и верите, то боитесь признаться в этом.

– И чего же такого ужасного в Микше Маре? – поинтересовался Лайош.

– Лет десять назад в Микше Маре случился мор. То один, то другой крестьянин начинал слабеть, бледнеть, и к исходу двух недель отправлялся к праотцам. Скотина тоже чахла. Коровы перестали давать молоко, все ягнята и поросята в тот год родились мертвыми. Смекнули селяне, чем тут запахло. Раскопали могилы недавно умерших. А там – мать честная – все трупы оказались нетронуты тлением. Лежали они в гробах раздутые, с багровым румянцем на щеках, когти и волосы отросли, клыки из-под синюшных губ торчали. Стало ясно: не отошли покойники в мир иной, а сделались вампирами. Тогда всё кладбище перекопали, вытащили тела из гробов, каждому голову отрубили да положили промеж ног. А в сердце железный кол вогнали дабы к земле пригвоздить нечестивцев. Да только череду смертей прервать не удалось. Беда шла из одного дома в другой. А умерших соседей якобы видели по ночам на улице. Тогда решили крестьяне деревню покинуть, собрать весь скарб да разойтись кто куда. И говорят в тот год умер сам кенез Крецелеску, владевший деревней, а сын его не пожелал в родовом имени жить, вывез все вещи, а дом бросил. С тех пор сторонятся люди тех мест, а тропинка туда, что идет через лес, не зарастает, ведь по ней ходит нежить.

– Ну ты, брат нам страстей нарассказывал. Сам-то веришь? – спросил незнакомца Хайнца-Ульрих.

– А как не верить-то? Многие из Микши Маре сюда, в Хельтау, перебрались. Вот они-то и поведали о случившемся. Да только долго из них никто не прожил, умерли все, кто через год, кто через два, кто через три.

– Ладно, спасибо тебе, приятель, – поблагодарил валаха Лайош. – Пошли, только время потеряли. Придется ехать так, – сказал он товарищам.

***

Не прошло и часа, как наемники покинули постоялый двор и выехали на торговый тракт. Хоть дождя и не было, дорожная грязь так и не подсохла. Густая утренняя хмарь, осевшая на землю, напитала ее новой влагой. Сельский пейзаж, летом радовавший глаз яркими красками, сейчас навевал лишь тоску. Унылые голые поля после жатвы, присыпанные прелой листвой, одинокие деревья да придорожный кустарник на многие мили составляли скучную однообразную картину.

– Темнеет быстро, – нарушил молчание Понграц. – А нам прямиком в обиталище вампиров ехать. Говорят, они в сумерках вылезают. Как думаете, увидим мы сегодня упырей?

– А ты что, в них веришь? – поинтересовался Лайош.

– Я? Ну, как сказать? – пожал плечами парень. – Вот сколько я с вами? Почитай полтора года. Чего мы только ни насмотрелись, а ни бога, ни черта не видели. Вот, когда я учился в семинарии, наш преподаватель, отец Петер говорил, что ни вампиров, ни приколичей, ни вырколаков, ни мороев, ни ходячих мертвецов нет. Но неподалеку от моего дома церквушка стояла святой Екатерины. Там служил старенький отец Иштван. Так у него над дверью всегда гирлянда чеснока висела. Я, когда маленьким был, спрашивал, зачем ему чеснок-то. Он сказал, что против вампиров, дабы они не могли в его дом войти. Я тогда еще поинтересовался, а видел ли он вампиров сам. Тогда отец Иштван рассказал, что когда-то проповедовал в Валахии истинную веру схизматикам, пока воевода Дракула этого не запретил. Так вот там, в Валахии все о вампирах знают, а если бы мне довелось увидеть и услышать то же, что и ему, то я бы таких глупых вопросов не задавал. Так-то.