– Чего так долбиться? – спросила она, насмешливо. – Можно просто постучать, как добрые люди, я не глухая.

Мужчина опешил. Он ожидал чего угодно, но не такого. Наваждение? Морок? Нет, этого точно не могло быть.

– Чего молчишь? – усмехнулась незнакомка. – Как колотить, так он храбрый, а как пристыдили, так сразу присмирел? Ладно, чего стоишь? Проходи в дом, а то мне тут холодно на сквозняке.

Лайош зашел внутрь и огляделся. Он стоял в ярко освещённом холле. Повсюду горели светильники. Вдоль стен стояли длинные деревянные скамьи с циновками. Вокруг оконных и дверных проемов пестрел затейливый узор из переплетенных лоз, листьев и ягод. Дощатый пол покрывали домотканые половики. Вправо и влево тянулся коридор. Дом выглядел так, будто в нем жили, прямо сейчас. За ним точно следили, наводили порядок, создавали уют. Возможно, именно таким был особняк во времена кенеза. Но почему он такой сейчас?

– Проводи меня в покои хозяина. – потребовал воин.

– Извини, господин, но его сейчас нет. Зайди в другой раз.

– Сам он мне не нужен, – злобно произнес наемник. – Отведи меня в его комнату.

– Нет, так нельзя. Господин Крецелеску никому не разрешает заходить к нему в комнату, когда его нет дома.

– Веди живо! – с этими словами Лайош одним движением выхватил меч и приставил его конец к шее девушки.

– Ээ, полегче, – скривилась та, нисколько не испугавшись, и попыталась отвести лезвие рукой, но мужчина крепко держал клинок, и уловка не удалась. – Ладно-ладно. Следуй за мной, – сказала служанка и направилась к лестнице.

Ступени оказались новенькими. Они не прогибались и не скрипели. «Здесь всё неправда. Этого просто не может быть, – говорил себе наемник. – Кто она такая? Наверняка, такая же мертвая тварь, как и те, на погосте. Или иллюзия, порождение нечестивого чернокнижия?» Он заметил, что в доме больше никого не было. По крайней мере, из соседних комнат никаких звуков не доносилось. Но ведь тут должна быть челядь – конюх, кухарь, прачка. А еще всё кругом буквально сверкало первозданной чистотой. Ни соринки, ни пыли, ни паутины, ни пятен. Нет, никакое колдовство не может быть точной копией реальности. У него всегда есть изъян.

На втором этаже провожатая свернула вправо и остановилась перед дверью из тонких филенок, окаймленных профилированными брусками. Вокруг косяков извивался орнамент из переплетающихся змей. Воин легонько подоткнул девушку в спину мечом.

– Эка какой нетерпеливый нашелся, – язвительно бросила она через плечо и цокнула языком.

Служанка сняла с пояса большую связку ключей, выбрала нужный и повернула в замке.

– Прошу – пригласила она гостя.

– Только после тебя.

– Пожалуйста, – гордячка кокетливо приосанилась и вошла.

Хоть кенеза и не было дома, в его комнате почему-то горели свечи. Жарко пылали дрова в камине. Справа высилась большая кровать с пологом, застеленная дорогим тонким бельем. В изголовье пестрела груда шелковых подушек. Слева стояли кованый сундук и изящный столик для умывания. На полу красовался дорогой турецкий ковер.

«Всё, больше она мне не нужна», – подумал Лайош и резком движением пронзил девушке горло. Вместо крика послышались клокочущие звуки. Несчастная рухнула на пол и затихла. Убийца вытер клинок передником жертвы и посмотрел в окно. Чернота. Ни луны, ни деревни, ни церкви видно не было. к камину. «Точно, морок», – решил наемник. Затем он повернулся к камину, легко нашел нужные плитки и нажал. Стенка отъехала в сторону, открыв взору дверь. Мужчина отпер ее ключом и увидел небольшое помещение, отделанное белой штукатуркой. Посредине стоял ларец. «Вот он, – подумал воин с облегчением. – Значит, всё было не зря. Кстати, не такой уж большой. А я-то думал нанимать телегу. Осталось только донести его до лошади. Нужно поскорее убираться отсюда». С вожделением кладоискатель потянулся к сокровищу, но уперся в незримую преграду. Тут заколотая служанка открыла глаза, поднялась, выплюнула всю кровь изо рта и произнесла: