– Итак, товарищ Джинн, впейтесь взглядом в это лицо, будто это последний закат на Татуине! Что ж, коли вопросы иссякли, моя… э-э… группа поддержки, в общем, проводит вас до места учений. Как наберётесь духу, вам выделят роту головорезов, ой, простите, солдат, которых вы превратите в машину для побед! А потом… тут он многозначительно подмигнул, потом я раскрою вам дальнейший, держу пари, умопомрачительный план! И зарубите себе на носу, здесь каждый ваш пук виден дальше, чем сквозь штаны Супермена.

Словно выпущенные из клетки, новоиспеченные герои разлетелись по своим учебным комнатам, каждый – в свою отдельную келью знаний. Для кого-то перспектива грызть гранит науки показалась горой Эверест, для кого-то – лишь холмиком перед захватывающим восхождением. Чтобы этот разношерстный отряд трудился как швейцарские часы, командование выделило им вожака – настоящего цербера дисциплины, но в душе – добрейшего человека.

– Ну что, орлы мои! – прогремел его голос, заставляя содрогнуться стены. – Объясню в темпе вальса, но так, чтобы дошло до самых пят! Сначала – теория, чтобы мозг не заржавел, а потом – практика, чтобы мускулы не заснули! Вижу, вижу, есть тут и былинки, и дубы. Но клянусь своей треуголкой – из каждого сделаю солдата! Такого, что враг три дня и три ночи будет заикаться от ужаса!

Его звали Семен Семенович, но за глаза его почтительно величали "Семафор". И дело не только в инициалах, совпадающих с названием железнодорожного сигнала. Семафор был воплощением четкости, скорости и неумолимой точности – как тот самый семафор, указывающий путь локомотиву знаний. Он мог в мгновение ока превратить самого бестолкового оболтуса в зубрилу-интеллектуала, а скромницу-ботаничку – в ходячую энциклопедию.

И вот, словно фокусник из шляпы, Семафор вытащил из-под стола толстенный том – "Теория Всего и Вся, или Как Не Заблудиться в Трех Соснах Знаний". Обложка сверкнула золотым тиснением, а страницы зашелестели, словно осенние листья под ногами великана.

– Итак, – провозгласил Семафор, – открываем на странице номер… э-э-э… пусть будет номер Пи! А кто не знает, что такое Пи, тому сегодня – двойная порция упражнений на пресс и внеочередное дежурство по библиотеке!

Аудитория замерла в ожидании, словно перед прыжком с парашютом. В глазах одних читался страх, в глазах других – азарт. Но все понимали: сейчас начнется то самое восхождение, которое запомнится им на всю жизнь. И Семафор, их неутомимый вожак, поведет их сквозь дебри знаний, через тернии сомнений – к вершинам мастерства!

И Семафор начал! Он говорил, словно читал рэп-баттл с самим Архимедом, жонглируя формулами, теоремами и анекдотами из жизни великих ученых. Его слова искрились, как бенгальские огни, зажигая в слушателях жажду познания. Он объяснял сложные вещи простым языком, приправляя все это щепоткой сарказма и безграничным оптимизмом. Казалось, сам Эйнштейн подмигивал ему с портрета, висевшего на стене!

Страница за страницей, глава за главой, аудитория впитывала знания, как губка. Семафор не просто учил – он вдохновлял! Он заражал своей любовью к науке, показывая, что познание мира – это не скучная зубрежка, а увлекательное приключение, полное неожиданных открытий и головокружительных перспектив. Даже самый ленивый ученик почувствовал, как в нем просыпается жажда новых свершений!

Вскоре аудитория не просто слушала Семафора – она взаимодействовала с ним! Задавались вопросы, возникали споры, рождались новые идеи. Семафор поощрял любое проявление любознательности, даже самое безумное. Ведь, как говорил сам Семафор, "самые гениальные открытия рождаются из самых нелепых вопросов!"