– Я не меньше! Ты спешишь?

– Да, спешу. Я очень хочу побеседовать с тобой, но сделаем это через месяц, не сегодня, ладно? Вот тебе мой сокровенный талисман. – Он достал из сумки объёмный пакет и протянул мне. – Его зовут Оракул.

– Другого я и не ждал, – усмехнулся я. Забавно, что «великий и ужасный» Алистер назвал животное настолько примитивным именем.

– Корми тараканами раз в три-четыре дня. Ну, или просто выпускай почаще, он сам их поймает, если вдруг у тебя водятся.

– Не понял. Там что, паук? – я уже начал открыто веселиться над тем, во что ввязался.

– Тарантул. Оракул, рад вас представить, – обратился он к пакету. – Держи, мне пора. – Он вскочил в подошедший вагон, раскрашенный под хохлому. А я остался на перроне с новым питомцем.

Арахнофобией я не страдаю, в отличие от жены. Вычитав, что эта фобия как раз-таки лечится смелостью, – нужно просто взять и приблизиться к объекту своего ужаса – я даже предлагал Симе завести тарантула. И назвать Васей. Может, тогда она согласилась бы поехать со мной в какую-нибудь тропическую страну на пару лет. Сейчас эту мечту мы откладываем, потому что пауки пугают её до икоты. А ещё тарантул в доме – неплохой сюрприз для гостей. Так сказать, проверка уровня осознанности для разномастных гуру, йога-тичеров, актёров-трезвенников и других редких персонажей, которые к нам периодически заглядывают. «Проходите, гости дорогие. Только там Вася в комнате, у окна греется на солнышке, не беспокойте, пожалуйста». Интересно было бы посмотреть на реакцию.

Давно убедился: чего ни пожелай, то и получишь. Думал про Васю – на тебе Оракула. Мне захотелось открыть пакет и поздороваться, что я тут же и сделал. А ничего, милый такой, сидит себе в круглом аквариуме и не жалуется.

– Привет, братишка Василий. Месяц мы с тобой вдвоём. И к чему бы такое знакомство? Ладно, едем домой, будем гуглить, как содержать тарантула. А вот и наш поезд.

Я поймал себя на том, что слишком быстро влился в процесс одностороннего общения с пауком. Как родитель маленького ребенка, привыкший к постоянному монологу. Наверное, сказывается тоска по сыну.

– Так что, Василий, будешь теперь моим вторым сыном. – Я лихо переименовал паука, но тот не возражал. Вряд ли пауки привыкают к именам, им должно быть без разницы, как их там называют млекопитающие.

Инспектор, как и обещал, проверил сумку на обратном пути

– С кем вы там разговариваете? – поинтересовался он.

– С пауком. – Мне никак не удавалось сделать серьёзное выражение лица.

– С человеком-пауком? – Инспектору явно нравилось быть остроумным.

– Да нет, с тарантулом. – Я с готовностью открыл сумку.

– …! Вот же страхолюдина! – воскликнул он. – Аж сердце прихватило. Ладно, идите, извините за беспокойство.

Люди становятся такими искренними, испытывая сильный страх. Казалось бы, строгий, уверенный в себе «начальник» – а как ребенок, боится паука. Я думал об этом без осуждения, скорее, с сочувствием. Сам я отчетливо осознал страх смерти только с рождением сына. И то он, скорее, инстинктивный, чем разумный. Перекликающийся с чувством ответственности. До этого момента страх был для меня одним из главных объектов исследования. Мне нравились экстремальные виды спорта, которые вдохновляют держать баланс на острие ножа, на тонком канате без страховки. Вкушать жизнь без страха, полную и настоящую, когда не цепляешься за прошлое и ничего не ожидаешь от будущего.

Из метро мы с Васьком-Оракулом отправились прямиком в зоомагазин, где милая розоволосая девушка с брекетами предложила моему новому другу невероятный ассортимент вкусностей. Мне предстояло жить не просто с не вегетарианцем, а с настоящим хищником. Придется покупать для него других животных, которых он будет поедать на моих глазах. Можно, конечно, не смотреть, воображение само постарается.