– Делом? – настороженно прищурилась Варвара, обратившись в слух.

– О пропаже трамвая, – пояснил он.

Она моргнула, пытаясь понять, о чём идёт речь.

– Пропаже?

– Да. Трамвая с бортовым номером триста два. Пропал в шестьдесят восьмом году вместе с пассажирами и вагоновожатым.

– Бортовой номер? – переспросила она, понимая, что это может быть важной деталью.

– Не маршрут, а именно бортовой, – уточнил он, и в его голосе мелькнуло лёгкое удовольствие от её замешательства. – Как у гоночного автомобиля.

Она не ответила, пытаясь осмыслить услышанное, сложить из этого единую картину.

– Обычный рейс, обычный день, – продолжил Виталий, и его тон стал чуть серьёзнее. – Но за минуту до исчезновения один из пассажиров выпрыгнул на ходу.

– Выпрыгнул? – Варвара недоверчиво нахмурилась.

– Именно. Не дождавшись, пока вагон исчезнет.

Она наклонилась вперёд, упираясь ладонями в стол, будто сократившееся расстояние могло помочь ей быстрее найти ответы.

– И что с ним стало?

Виталий чуть улыбнулся, но его глаза оставались серьёзными.

– Это нам и предстоит выяснить, Варвара Олеговна.

Её раздражение постепенно сменялось любопытством. Она чувствовала, как по крупицам складывается что-то необычное и тревожное, но крайне захватывающее.

– Документы? – коротко бросила она.

Он похлопал по своей сумке.

– Здесь.

Она выдохнула, откидываясь на спинку кресла.

– Тогда приступим, – сказала она.

Где-то в глубине её сознания всё ещё звучали его слова о войне. И эта часть Виталия, которую она не знала, волновала её куда больше, чем пропавший трамвай.

Варвара разложила перед собой пожелтевшие документы. Страницы, пахнущие старостью и тайной, хранили следы чужой эпохи. Ровные строки машинописного текста, местами перечёркнутые ручкой, придавали им вид архива, к которому никто не притрагивался годами. В углу папки лежали фотографии. Лица на снимках – пассажиры, вагоновожатый – смотрели прямо в камеру, застывшие, будто знали, что это их последний снимок.

Виталий сидел напротив. Его взгляд блуждал по тексту. Он перебирал страницы с нарочитой медлительностью, пытаясь понять, чего ему не хватает.

– Ну что? – наконец бросил он, откладывая один из листов в сторону.

– Это странно, – проговорила Варвара, не поднимая головы от своей зоны деятельности.

– Что именно? – Виталий смотрел на неё, чуть склонив голову, пытаясь удержать в поле зрения всё.

Она ткнула пальцем по строку, читая про себя: "Маршрут А. Чистопрудный бульвар – Яузские ворота".

– Трамвай. Сам факт пропажи. Как он мог исчезнуть? – её голос был полон сомнений, но в нём слышалась и жажда объяснений.

– На это даже КГБ не смог ответить, – Виталий перевернул очередной лист в поисках новых сведений. – Они подняли всё, что могли, но единственная зацепка – это выпрыгнувший пассажир.

Варвара нахмурилась. Её пальцы легко коснулись карты маршрута, приложенной к делу.

– Чистопрудный бульвар, – тихо проговорила она.

– Знаете это место?

– Я там выросла, – ответила она, чуть приподняв голову. Взгляд её сосредоточился на карте. – Знаю каждую улицу, каждый поворот.

– Сейчас это обычный район, – сказал он, откидываясь назад. – Но тогда…

Он протянул руку и указал пальцем на запись в документе:

"На спуске к Яузским воротам вагон неожиданно пропал. Ни следов, ни шума. Пассажиры и водитель исчезли бесследно".

– Это звучит как фантастика, – призналась Варвара, подняв взгляд на Виталия.

Он промолчал, но в его взгляде была тень, которая говорила больше, чем слова.

– Пассажиры, – продолжила она, возвращаясь к тексту. – В деле указаны их имена?

– Указаны, – подтвердил Виталий, протянув ей список. – Вот они.