– Ничего, кроме огромного каменного погреба, битком набитого кошачьими мумиями, чтоб им пусто стало… Э-эх, да ведь они и так пустые – одна шкура да кости! – с омерзением сплюнул мореход. – Если в том проклятом языческом храме и были какие-то ценности, то их давно растащили местные грабители. А в мумиях какой прок? Никакого…

– Я бы не стал утверждать столь категорично, – изрёк святой отец, хитро прищурив чёрные глазки, и без того маленькие, особенно по сравнению с выпирающим носом-клювом. Из-за выдающегося носа местные уважали отца Салливана больше других миссионеров: уж больно он был похож на их древнего бога Ра, который изображался с головой сокола. – Забыли, дорогой мой соотечественник, что у нас на родине делают из костей на скотобойнях?

– Мыло варят, что ли? – озадаченно поскрёб рыжую макушку капитан Джилрой.

– И мыло тоже. Но в основном перемалывают кости на удобрения: если почву не подкармливать, ни ячмень, ни картофель не уродится. Это здесь Нил, разливаясь, каждый год обильно покрывает землю жирным слоем ила. А наша многострадальная родина, увы, не богата плодородными почвами.

– Зато народ наш куда смекалистее! – капитан стукнул кулаком по столу, аж опустевшие стаканы задребезжали. – Ишь что придумали – кости перемалывать на удобрение!

– Вот и я говорю, – многозначительно протянул отец Салливан, – кости перемалывают, останки, значит…

Тут до капитана наконец дошло. Он выпучил блёклые водянистые глаза, икнул и вдруг выпалил, захлебываясь от восторга:

– То есть мумии можно пустить на удобрение! Ну конечно, чего добру пропадать? Там их тысячи тысяч, бери – не хочу…

– Ну-ну, так просто их не возьмёшь, – осадил морехода священник. – Местные, хоть и приняли ислам, в душе остались язычниками, уж поверьте мне, сэр, я знаю, о чём говорю. Они почитают веру своих предков и не позволят осквернить святыню…

– Это сушёные-то кошки – святыня? – пьяно ухмыльнулся капитан Джилрой. – Я приведу своих матросов, и они живо набьют чучелами мешки – столько, сколько влезет в трюмы. Эх, жаль, нельзя здесь, на месте, перемолоть всё в муку – больше бы вместилось!

– Вы не о том сейчас думаете, капитан. Вашим бравым матросам несдобровать, если местные поднимут шум. Поймите же, они фанатики! Чего доброго, ещё ваш корабль подожгут.

– И что же мне делать? Посоветуйте, святой отец, раз уж вы так хорошо изучили нравы аборигенов.

Священник сделал вид, что задумался. Затем сказал, понизив голос до шёпота, хотя никто в этой убогой глинобитной хижине, именуемой католической миссией, не мог их подслушать:

– Предлагаю действовать так. Я отвлеку местных: устрою шествие с хоругвями, все непременно сбегутся, поскольку жадны до зрелищ. А вы со своими молодцами тем временем быстренько погрузите мешки в… Так, а повозки? Вы же не можете арендовать повозки или вьючных животных у местных жителей – тогда они всё поймут… Ладно, я дам вам кое-кого в помощь. У этих ребят свои верблюды имеются.

– Вы о ком? – заинтересовался капитан Джилрой.

– Так, археологи… Нет-нет, не беспокойтесь – не из наших, учёных.

– Я понял! – капитан хлопнул себя по лбу широкой ладонью. – Чёрные копатели!

– Тише! – цыкнул на него отец Салливан. – Кроме этих прохиндеев, никто из местных вам не поможет. Только имейте в виду: не пытайтесь их надуть. Заплатите разбойникам сколько потребуют, не торгуясь, иначе, сударь, я и полпенса не дам за вашу голову.

– Ладно-ладно, святой отец, я понял. Ну, а сколько вы хотите за дельный совет да посредничество, так сказать?

– Господь с вами, капитан! Зачем мне, священнослужителю, деньги? – отец Салливан закатил глаза к потолку: сквозь прохудившийся камышовый настил просвечивали яркие южные звёзды. – Ну разве только для миссии – сами видите, как мы тут бедствуем.