Марк прошёл мимо избушки лесника, где с замиранием сердца ждала жениха юная Элишка, и удалился в сторону тракта, насвистывая не сочинённую ещё в народе мелодию – анахронизм, конечно, но ничто другое в голову не шло:

«Ах, мой милый Августин,

Августин, Августин,

Ах, мой милый Августин,

Всё прошло, всё!»

***

Константин появился в трактире почти месяц спустя. Стояла солнечная погода, редкая для поздней осени, и Марк трудился в саду. Нужно было порубить гору сухих сучьев, спиленных со старых деревьев – зимой пригодятся для растопки. Разогнувшись, чтобы стереть пот со лба, он увидел гостя, шагающего к нему со стороны дома.

– День добрый! – зычно поздоровался Константин. – Хозяйка сказала, ты тут…

Оба невольно вздрогнули – надо же, какое совпадение – и пожали друг другу руки.

– Второй топор найдётся? – спросил Константин.

Марк кивнул в сторону сарайчика:

– Выбирай.

Вдвоём быстро управились с ветками. На столе в беседке их уже ждал вместительный кофейник, кружки и корзинка с горячими булочками.

– Сто лет не ел домашней еды, – сказал гость, с аппетитом уплетая угощение. – Или все триста? Кстати, как проводники считают личное время жизни? Вот тебе, к примеру, сколько лет?

– Да никак. И нисколько, – ответил Марк. – С момента первого реального путешествия в прошлое этот вопрос в принципе перестаёт нас беспокоить. Живём себе и живём. Как бы вне времени.

– А ваши дети? Я видел девчушку на кухне с твоей женой… Они ведь взрослеют?

– Ну разумеется. Насколько им самим этого хочется.

– Чудеса! – подивился гость.

– У трактьеров, то есть проводников, вообще своеобразные отношения с материальным миром, – подтвердил Марк.

– Трактьер – это от слова «тракт»?

– Верно. Трактом мы называем путь перевоплощений: как почтовая дорога – от станции к станции… А трактир, трактирщик – ну, просто так совпало в данном регионе, – Марк усмехнулся в ус. – В других странах наши заведения называют соответственно местным традициям: караван-сарай, таверна, постоялый двор, просто гостиница.

– Понятно… Ты говорил, есть работа? – с надеждой спросил Константин.

– Что, надоело воевать?

– Сыт по горло.

Марк с пониманием кивнул:

– Работы полно. В последние десятилетия резко возросло количество желающих исправить ошибки прошлого. Видимо, от того, что рамки человеческого сознания значительно раздвинулись: сейчас уже никого не удивишь таким понятием, как «опыт прошлых воплощений». Да и сама идея реинкарнации перестала быть частью экзотической религии индусов или мистического учения теософов… Так вот, проводники трудятся в нескольких направлениях. Молодёжь больше тянется к курьерской службе, оно и понятно – постоянное движение, приключения и всё такое. А вот трактирщиков сильно не хватает. В Новой Зеландии, к примеру, нет ни одного. Поедешь туда?

– В Новую Зеландию? – опешил Константин. Но подумав, сказал: – А почему бы нет? Говорят, прекрасная страна – и люди, и природа. Вот только… – он замялся.

– Да? – подбодрил его Марк. – Что тебя беспокоит?

– Английский у меня не ахти, не говоря уж о немецком или французском. А там наверняка будут туристы со всего света!

– Насчёт этого не волнуйся. Вспомни, я общался с твоей невестой на чешском, причём на средневековом чешском, да и одет был соответственно месту и эпохе. Разве тебе это не показалось странным?

– Я как-то не обратил внимания, – признался Константин. – Не до того было. Это какая-то особенность проводников, полагаю?

– Темпоральная мимикрия – так мы это называем. Как она работает, не спрашивай, сам не знаю. Но работает безотказно. Внешность, язык, манеры – всё приходит само собой, как хамелеон желтеет на жёлтом фоне и зеленеет на зелёном.