Экскурсия произвела на меня огромное впечатление. Не меньшее впечатление было от отношения покорителей огненного металла – горновых, сталеваров, вальцовщиков к отцу. Это было не подобострастие к большому начальнику, а общение профессионалов, знающих каждый свое дело и уважающих друг друга.

Когда мы пришли домой, отец спросил: «Ну как, мужская работа?»

И после моего ответа добавил: «Кстати, мы, металлурги, зарабатываем в два с лишним раза больше, чем автомобилестроители. Как ты убедился – не за красивые глаза. Инженер-металлург имеет в два раза больше шансов иметь собственный автомобиль, чем автомобилист. Так что подумай, что лучше – делать автомобили для других или иметь собственный, сделанный другими».

Через год я сделал правильный выбор, подав документы на металлургический факультет Уральского политехнического института.

Одним из клише партийной пропаганды было: чем выше пост, который тебе доверила партия, тем выше ответственность, тем это труднее! Мои студенческие годы проходили в Свердловске. А Чусовской металлургический завод, на котором работал отец, входил в Главное Уральское управление Министерства черной металлургии СССР, находившееся тоже в Свердловске. Приезжая в командировки, отец брал меня и двух-трех моих друзей по студенческому общежитию и воплощал для нас в жизнь принцип «хлеба и зрелищ»: обед в ресторане, затем поход в театр. Однажды мы чуть задержались в ресторане: будущие командиры производства с серьезным видом обсуждали трудности руководящей работы. Отец (главный инженер завода) слушал наши рассуждения, но в спор не вмешивался. В театр мы вошли, когда в раздевалке уже было пусто. Отдали пальто и направились в зал. Среди гардеробщиц началась перепалка – похоже, что гардеробщица выдала платные бинокли, нарушив очередь и корпоративную справедливость. Отец нас остановил:

– Послушайте минутку.

Когда двинулись дальше, продолжил:

– Обратите внимание, командиры: из-за этого г… они перепортили себе столько же нервов, сколько я на капитальном ремонте мартеновской печи. Есть еще вопросы по поводу груза ответственности?

В молодости отец занимался журналистикой, хотел даже поступать на рабфак по этой специальности. Отдав тридцать лет черной металлургии, будучи уже главным инженером завода, вдруг вспомнил былое – занялся литературой. В 1954 году был опубликован его роман «Инженеры». На основе общих литературных интересов произошло его знакомство с Виктором Астафьевым, тогда еще мало известным корреспондентом городской газеты «Чусовской рабочий».

Так получилось, что я несколько раз присутствовал на их встречах, и они произвели на меня огромное впечатление. Я слушал беседы Астафьева с отцом. Очень внимательно слушал! И многое запомнил на всю оставшуюся жизнь. Прежде всего то, что литературоведы позднее станут называть «окопной правдой». Но не помню, вставлял ли я хоть слово. Имею ли я после этого моральное право писать о нем в личном плане? Тем более, когда писателя уже с нами нет.

Чтобы подобные обстоятельства не смущали, я решил ограничиться публикацией краткой переписки 1996 года. В ней почти все, о чем стоит говорить. К тому же это документ. То, что не поддается вырубке топором.