– Вы писатель…

– Да… Как Вы догадались? – удивился я.

Девушка, не отрывая взгляда, продолжала.

– Они ждут эту книгу…, и только Вы сможете её написать…

– Кто ждёт? Что написать?

– Люди… Какое-то учение, научный трактат…

– Позвольте… Какой трактат? Я же не научный работник?

– Не знаю…

Девушка отвела взгляд и после небольшой паузы добавила:

– Я не вижу Ваше будущее, но чувствую сильную энергетику. Можно Вас взять за руку?

Слегка замявшись, я протянул ей свою ладонь. Девушка обхватила моё запястье… Тело её вдруг вздрогнуло, глаза расширились, лицо исказилось от страха. Испуганно отдёрнув руку, она залепетала:

– Простите…, простите…, – я не знала, что Вы… Вы…

– Что я?! – оторопел я от её реакции.

Девушка бросила на дорогу Скейтборд, запрыгнула на него и помчалась от меня прочь.

Я растерянно смотрел ей вслед, не понимая, что произошло? Что страшного она могла увидеть? Стал анализировать всё сказанное ею. Фраза «Вы писатель», подтверждает, что она экстрасенс. «Они ждут эту книгу…, и только Вы сможете её написать…». Написать книгу? Так вот что мучит меня с самого утра. От этой догадки я почувствовал некое воодушевление. Далее она говорила об учении, научном трактате… Чушь какая-то. Вопросов стало больше, чем ответов.

Я продолжил движение по набережной Фонтанке. Дошёл до Аничкова моста, свернул на Невский проспект и уверенно зашагал в сторону Канала Грибоедова. В отличие от набережной, на Невском было много людей. Избегая столкновения с движущимся человеческим потоком, я резко притормаживал перед неожиданно остановившимися посреди тротуара зеваками или уворачиваться от несущихся на меня, увлечённо разглядывающих витрины магазинов прохожих. В такие часы движение по Невскому проспекту напоминало мне рафтинг. Минут через пятнадцать я всё-таки добрался до канала Грибоедова.

Это место, как всегда, было переполнено народом. Справа и слева вдоль тротуара располагались лотки со всевозможными ручными поделками, сувенирами, хот-догами, мороженым и холодными напитками. Между лотков, как на базаре, табунами ходили туристы, желающие всё увидеть, всё потрогать, всё попробовать и что-нибудь увезти с собой из Питера.

Я на полном ходу врезался в толпу, хотя и не понимал, а что, собственно, мне здесь нужно? Чуть дальше, ближе к храму «Спаса на Крови» располагались ряды уличных художников. Кто-то продавал свои абстрактные или авангардистские картины, нарисованные аэрозолями, кто-то рисовал дружеские шаржи с натуры.

Шарахаясь от первых, как от дезинсекторов, я задержался у художника-портретиста, который рисовал картины на заказ. Он как раз закончил чёрно-белый эскиз молодой женщины. Рисунок получился весьма реалистичным. Довольная заказчица расплатилась с художником. Он профессионально упаковал портрет, протянул свёрток женщине и вдруг заметил меня и застыл. Я на всякий случай оглянулся, не понимая, кто или что его могло так удивить? Художник не сводил с меня глаз.

– Здравствуйте, – поздоровался я с ним, чтобы прервать неудобную паузу.

– Вы?!

– Мы знакомы? – удивлённо спросил я.

– Секундочку – произнёс художник.

 Он вытащил из огромной сумки свёрток, развернул и показал мне картину.  На этот раз я потерял дар речи. Это был мой портрет со светящимся над головой шаром. В руках была большая книга, которую я протягивал кому-то за пределы картины. На книге красовалось название «Трактат о с … е». Второе слово закрывала моя рука. Видны были только первая и последняя буквы «с» и «е».

– Что это Вы изобразили на картине? – с надеждой спросил я.

– Не знаю… Я проснулся среди ночи, и меня потянуло к мольберту. Рука сама летала над холстом, хотя я и не понимал, что рисую… Только сейчас я понял, что это был Ваш портрет. Может, Вы мне объясните, что всё это значит?