«Игрок» с мечом в руке каждый раз желает быть гордым, и надменным, но сопровождает это обманом и хитростью; и тот будет более удачлив и победит своего противника, кто имеет честь, в которую ему необходимо быть постоянно одетым; и тот, кто желает заслужить честь, должен не бояться усталости; и так, у того «игрока», который не хочет быть несправедливым и лживым, и обманщиком, удары будут искусными, и сделанными во время (tempo) с радостью в душе, и приносящими пользу; и тот, кто желает лишить оружия не покажется недостойным, если ему легко дается победа над его противником; но будут те мертвы от незнания, которые будут отважны и смелы, как львы, но неопытны.

Существует множество различных ударов, которые исходят из рук опытных мастеров, и применяются для частого обучения, их распространяют пришедшие учителя; и потом, желая сделать эту вещь понятной с большой честью, которая будет иметь величие с добродетелью в этом хитроумном искусстве, они обдумывают порядок рассуждений, чтобы прийти к законченному утверждению, и за это уважаемы другими. И поэтому необходимо всегда мысленно изобретать новое, движения и перемещения, и варианты искусные и упорядоченные, в той манере, из которой состоит все это искусство; и вы придете с честью, и с грацией, и с большей красотой, и действуете, или всегда соблюдаете меру, и правила, которые я назвал вам при различных описаниях атакующих ударов; и при такой красоте эта добродетель изобильна и щедра в новых изобретениях, примененных правильно, и различные вещи, которыми обнесено это здание, из всех частей образованное, сверкают, и удивительная красота присутствует в различных великолепных изобретениях. И для посторонних глаз ты будешь словно украшен драгоценными камнями, если поступаешь таким способом, и будешь искусным среди тех, кто совместно сверкают в этой прекрасной компании, и которые показывают удивительные движения, объединенные с искусными ударами, с которыми проявляется ум, или расцветает невероятный интеллект, что работает искусно у опытных людей. Но, также, на каждом этапе познания необходимо понимать и видеть завершение, когда ты сначала наносишь удар, и куда в конце он придет, чтобы знать при этом, как может атаковать тебя противник; также, в гораздо более удачный момент возможно прекрасное «украшение игры», так каждая вещь включает его стремление к превосходству в искусном умении, но есть удивительная прелесть в том, чтобы прийти приведенным в порядок, и большое искусство, чтобы показать это знание, как делают другие, которые показывают на глазах наблюдающих, коих не могут лишить такого зрелища; и с превосходством, ты вновь смотришь, «украшенный», и обращаешь к противнику свои глаза, более того, не движешься к нему, чтобы удивить его множественными вариантами атаки прекрасными ударами, которые приводят к нему, и никогда не закончатся при том удивительном искусстве, которым он обладает; и приносит пользу познание вещей тогда, когда ты большинство разъяснений понимаешь, и узнаешь, и познание названного искусства фехтования – более прекрасная для показа вещь, когда она, более того, украшена вместе со знанием, и делается без единого «пятнышка» и заключает в себе чистое искусство.

Итак, каждый знает и понимает, что в изобретательном искусстве меча есть два способа «игры», а именно: «широкая игра» (giuocho largo) и «узкая игра» (stretto giuocho), которые для каждого человека, что одна, что другая являются полезными вещами, и тот, кто хочет быть хорошим «игроком», – ему необходимо знать, что, действуя руками в одном способе, который будет «узкая игра» (giuocho stretta), ты в «широкой игре» (largo giuocho) действуешь так, что сбиваешься противника с толку; и если ты находишься в «широкой игрой» (giuocho largo), тебе необходимо действовать так, чтобы в «узкой игре» (stretto giuocho) фехтовать, как тебе понравится. Но в этом способе ты можешь легко сделать такую вещь, если ты хорошо понимаешь искусство фехтования; поэтому, во всякой вещи, которую может когда-либо применить противник, понимая её, ты успешно используешся истинное искусство во всех способах, какими хочешь противодействовать твоему противнику. И всякий «игрок», в излюбленной им манере, не останавливаясь, наносит удары, про которые он знает, и из всех положений, сильные и слабые стороны которых он понимает; и ты не ошибешься, делая так: встречая «игрока», который имеет «узкую игру» (giuocho stretto), можешь сделать вид, что хочешь «играть» в «широкую игру» (giuocho largo), и с хитростью в «узкой игры» (stretto giuocho) атаковать его; и если находится «игрок», который играет в «широкой игре» (giuocho largo), тебе необходимо показать ему, что ты действуешь в «узкой игре» (stretto giuocho), и нанести удар в «широкой игре» (giuocho largo), и так у тебя будет истинное искусство; ты можешь «играть» в «широкой игре» (giuocho largo), и ты атакуешь в «широкой» (largo), и так находишься, что «играешь» в «узкой игре» (giuocho strettо), и ты в «узкой» (stretto) наступаешь в тот же самый момент.