– Не вижу особого отличия от земных отелей, – глядя на проплывающий в окне спутник, начала беседу Елизавета Андреевна, – всё это с такой же помпой по желанию устраивают и там внизу.

– Согласен, с одной лишь оговоркой, – доброжелательно подключился Андрес, – сюда не проникнут неформалы, и отсюда не сбегут туристы, пока счета их не обнулятся.

– Намекаете на добровольную тюрьму? – дама удивлённо приподняла брови, бросая испытывающий взгляд поверх стакана.

– Хуже – на принудительный отдых, – парировал Андрес, принимая условия лёгкой пикировки.

– Андрес, простите за нескромный вопрос, как вы сюда попали и сколько вам лет? – Елизавета Андреевна посчитала, что на правах хозяйки имеет право на бестактные вопросы, оттого нисколечко и не смущалась, задавая их.

В ответ Андрес лишь кокетливо улыбался, разведя руками.

– Я серьёзно, выглядите неопределённо. Всюду один, в контакты не вступаете, – продолжала она наседать, потягивая бирюзовый напиток из высокого прозрачного стакана.

– Что вы хотите, Елизавета Андреевна, я только получил образование, а теперь соискатель доходного места, – отшучивался он.

Следуя её примеру, он поднял стакан и лишь смочил губы прозрачной жидкостью.

– Зовите просто Лиза, ведь всё равно после процедурного порцифинизма мы никогда не вспомним, что общались, – она полупустым стаканом легонько повела в его сторону, создавая намёк на чоканье за переход на более дружеский уровень общения.

– А если я просто турист, прибыл полюбоваться орбитальными видами, и ни каких процедур у меня не запланировано? – продолжая троллить её, он ответил наклоном своего стакана.

– Тогда странно, зачем посещали тренинг?

– Из любопытства – все куда-то спешат, торопятся, решил проверить, куда?

– Вам интересна нудятина и пошлятина?

– Нет, конечно, и спешу вас обрадовать, мне также отформатируют гиппокамп, поэтому можем откровенничать прямо и начистоту. Отсюда вопрос: мне непонятно, зачем вам заглаживать вину перед кем-то, если предположительно на следующей неделе все забудут об этом забавном случае на тренинге, и вы в том числе?

– Неделю ещё прожить нужно, без эксцессов желательно, и потом, он всё пишет, – она ткнула указательным пальцем куда-то вверх, – придёт время, и, просматривая эти воспоминания, накроет стыд, и будет противно…стыдно…

– Индульгенция на будущее? – иронично перебил Андрес. Сделав большой глоток, он неожиданно поморщился, не сдержавшись.

Тут же последовала реакция от Лизы:

– Вы случайно не водку потягиваете?

– Я даже никогда не пробовал и не интересовался. Это всего-навсего берёзовый сок.

– Невероятно, вы пьёте сок дерева? – она искренне удивилась и, развивая свой восторг, спросила без иронии: – И почему берёзы, а не, положим, каштана? И где вы воспитывались? В семье… короедов?

– В приёмной семье, но мне оставили небольшие воспоминания о настоящих родителях, где мой папа рассказывал мне, что его дедушка по весне водил в берёзовую рощу, и они там пробовали сок, который вытекал из раны дерева.

Он поднял стакан на уровне глаз, повертел его, будто стараясь обнаружить что-то в подтверждение своих слов, но, не обнаружив, поднёс ко рту и пригубил.

– А мне можно глоточек?

– Пожалуйста, – и он протянул стакан ей.

Она взяла двумя пальцами, сначала лишь смочила губы, а потом сделала небольшой глоток. Вернув напиток хозяину, задумчиво произнесла:

– Сладковатая водица – кровь дерева, приятная, если хотите, но я предпочитаю энергетики. Так меня приучил родитель номер один.

– Вы также воспитывались в приёмной семье? – оживился Андрес, будто встретив родственную душу.

– Почему, я из пробирки, и моя семья – родитель один и два, – остудила его пыл Лиза.