При этом абстрактно-медицинский спор был частью спора политического. Началось следствие. Было заявлено, что факты исцеления – «религиозный шантаж», от монахов потребовали отказа от акта предыдущего осмотра останков (об их нетленности). Кроме того, заявлялось, что вообще не доказано – мучеников ли это тела? Что ж, паспортов при князе Ольгерде действительно не было.

Процесс по делу о «виленских мучениках» начался 3 июля 1920 года. На скамье подсудимых сидели немолодой монах Досифей («при мощах» он состоял ещё с Вильно) и гжатская игуменья Серафима. Несмотря на давление, они от прежних утверждений не отступились. Тихона взяли под домашний арест. Проходил свидетелем и «косвенным обвиняемым». На самом деле – главным. Собственно, ради этого всё и затевалось. Поскольку даже нельзя сказать, что подсудимым дали очень уж суровое наказание (по крайней мере, тут же амнистировали). Но как приятно самого Святейшего заставлять объясняться, осыпать издёвками, грозить ему…

Впрочем, это был не первый и не последний наезд советской власти на Тихона. Его мучительное и мужественное противостояние большевикам, постоянный выбор – где уступить, а где стоять насмерть – тема отдельная. Мы же о мощах. Об этих конкретных и вообще.

В 1924 г. умер Владимир Ленин. Теперь уже его соратники озаботились – как сделать тело своего кумира нетленным объектом поклонения? И сделали! И лежит оно до сих пор в Мавзолее. И сегодня уже другие люди говорят о фальсификации, подлоге, необходимости останки просто предать земле (совсем как «борцы с мощами» 100 лет назад).

Мощи «виленских мучеников» («три мумифицированных трупа», использовавшиеся «в целях религиозного обмана и противореволюционной агитации»), демонстрировались на «гигиенической выставке» Наркомздрава. Потом их отправили в музей.

А дальше колесо истории сделало новый оборот. В Великую Отечественную церковь понадобилась Сталину. После войны Москва долго и непросто утверждалась в Литве. А мученики-то – виленские! То есть вильнюсские! То ли вняв просьбам патриархии, то ли из каких-то своих политических соображений Сталин распорядился вернуть мощи на родину. 26 июля 1946 года специальным самолётом они были доставлены в литовскую столицу, восторженно встречены верующими. Ныне пребывают там, где были всегда, – в вильнюсском Свято-Духовом монастыре.

Если вдуматься, есть в этом какая-то символичность. Ладно, исторические потрясения седых времён. Но вот недальнее ХХ столетие. Мощи «виленских мучеников», спасая от огня Первой мировой, вывозят в Россию – и здесь они попадают в полымя революции. Выкидываются из рак, подвергаются унижению (но не гибнут!), ехидно ссылаются в музей – и в качестве экспонатов благополучно переживают другие потрясения бурного века. Потом торжественно возвращаются домой.

Эту реликвию словно свыше что-то хранило. А Божья тут воля или просто такое вот стечение исторических обстоятельств – каждый пусть решает сам.

Ещё больше странностей возникло после 1991‐го года, когда улицам и площадям Ленина вернули исторические названия, Ленинград переименовали в Санкт-Петербург, закрыли музеи основателя советского государства и снесли его памятники. Но мавзолей никто тронуть не дал.

Написаны тысячи работ, не оставляющих сомнений в особом воздействии этого сооружения. Понятно и откуда заимствована техника – из Древнего Междуречья и Вавилонии. Мавзолей – точная копия зиккуратов Междуречья, с комнатой наверху, обрамлённой колоннами, в которой, по понятиям жрецов Вавилона, отдыхали их демонические покровители. Но как зиккурат «работает»? Каковы последствия его воздействия?