В августе 1774 года Михельсон разбил Пугачёва под Царицыным. Деморализованные нерешительностью вождя восставшие постепенно разбежались. В сентябре 1774 года Пугачёв был выдан своими бывшими соратниками царским властям. Его доставили в Яицкий городок (ныне Уральск). Следствие производилось далее в Симбирске (ныне Ульяновск) и в Москве.

Более двух месяцев, пока длились следствие и суд, Пугачёва держали в подвале Монетного двора на Красной площади. Прикованный к стене, он почти не мог двигаться. Утром 10 января 1775 года на Красной площади собралась многотысячная толпа. Закованного в кандалы Пугачёва вывели из подвала, чтобы доставить на место казни – Болото. Там уже был сооружен эшафот, а на нём столб с колесом и острой спицей. Его ждало четвертование – один из самых страшных способов умерщвления, что придумал человек.

Вокруг пугачёвского эшафота стояли виселицы для соратников атамана. Судя по воспоминаниям современников, казнь ненавистного атамана дворян и аристократов сильно разочаровала: палач отрубил Пугачёву сначала не руку, как полагалось при четвертовании, а сразу же голову, которую и насадил на спицу.

Это была единственная милость, проявленная просвещённой Екатериной. До ночи проходили в Москве казни: одних вешали, других клеймили и били кнутом, третьим вырывали ноздри. Народ, уже который раз в русской истории, от полной безнадёжности на время впал в апатию, позволяя власти делать с собой всё что угодно.

Члены семьи Пугачёва – жена Софья Недюжева, дети Трофим, Аграфена и Христина, а также вторая жена, «императрица» Устинья Кузнецова – были отправлены в пожизненную ссылку в Кексгольм (ныне Приозерск Ленинградской области).

Об этих событиях правоведы говорят так:

Говоря о бунте, необходимо при этом определить, что же под этим термином подразумевало дореволюционное право и как к народному восстанию относится право нынешнее, демократическое. Между тем это принципиально, особенно если учесть, что в разговоре о Пугачёвщине важен не столько рассказ о событиях, сколько попытка понять, а что же это на самом деле было? Для начала короткая справка по словарю Брокгауза – Ефрона: «Бунт (от немецкого Вund – соединение, союз, связка) – уголовно-правовой термин, обозначающий вообще насильственное посягательство на власть и существующий порядок правления». Закон от 4 июня 1874 года уточняет сказанное более подробно, в том числе замечает, что это «умысел ниспровергнуть правительство» и, что важнее всего, умысел «переменить образ правления».

Если следовать этой формулировке, то можно легко обнаружить «бунтарей» и среди коронованных особ. Вспомнить хотя бы перевороты, организованные Елизаветой Петровной и Екатериной II. Обе дамы на официальную власть в государстве «посягали» неприкрыто, да ещё и «насильственно». А Александр I в обстановке полной конспирации готовился дать стране конституцию. Правда, так и не решился. Однако то, что «умышлял переменить образ правления», – факт исторический. Да и к власти он пришёл, переступив через труп собственного отца, Павла I. При этом ни одному тогдашнему юристу и в голову не пришло обвинять эту славную троицу в бунте. Только историк Василий Ключевский в своих личных дневниках, то есть не для печати, осмелился назвать двух императриц «воровками власти».

Был ли бунтарём Пугачёв? С тогдашней точки зрения – безусловно. Вот только ему, в отличие от царственных особ, это стоило головы.

Что же касается современного права, то демократическая конституция просто обязана включать в себя право народа на восстание. Есть это, кстати, и в российской Конституции, только её надо уметь правильно читать. Ёмкая формулировка в преамбуле Основного Закона «мы, народ…» является дайджестом принципов, сформулированных ещё Томасом Джефферсоном в знаменитой Декларации независимости 1776 года. Именно здесь заключён важнейший принцип «правления народа, через народ и для народа». А это значит, что воля народа важнее воли президента и правительства.