Некоторые исследователи склонны видеть среди причин, толкнувших Иуду на предательство, то, что он разочаровался в своем учителе. Его предательство было своего рода местью за обманутые мечты. Э. Шюре писал по этому поводу: «Надо думать, что эта черная измена была вызвана не низкой жадностью к деньгам, но честолюбием и несбывшимися надеждами». Затем русский философ Б. П. Вышеславцев повторил ту же мысль: «Христос отверг государственную власть, дважды ему предложенную, в пустыне и в Иерусалиме, как искушение от дьявола. За это и был, в сущности, предан Иудою, и отвергнут первосвященниками, и покинут народом: он не был властвующим Мессией и не сошел со креста».

Еще один русский философ, Н. О. Лосский, анализируя исследования С. Булгакова, утверждал следующее: «В свою любовь к Иисусу Христу Иуда вложил фанатическую мечту о Мессии как земном царе, который освободит еврейский народ извне от политического порабощения и изнутри – от разделения на богатых и бедных. Он (С. Булгаков) считает Иуду революционером, который преувеличивает значение материальной стороны жизни и является своего рода „мессианским марксистом, большевиком“, причем у него „в темной глубине души копошится змея честолюбия и сребролюбия“. Вот он – ключ к указанному мотиву: Иуда считал Иисуса „неистинным Мессией, обманувшим все его надежды“». Но не только один Иуда был обманут в своих ожиданиях. Все израильтяне ждали прихода Мессии-царя, который сумел бы сплотить народ и поднять на борьбу против поработителей, против римских завоевателей. Потому-то никто не мог понять Мессии-аскета, проповедовавшего любовь и непротивление злу, изгоняющего бесов и исцеляющего калек и больных.

Иуда был разочарован в таком Мессии, как и весь израильский народ. Возможно, его предательство преследовало единственную цель – вызвать народный гнев, поднять израильтян на борьбу с римлянами. Вот что писал по этому поводу английский писатель и философ Томас де Куинси (кстати, Борхес, упомянутый выше, также ссылался в своем эссе и на этого автора): «Иуда предал Иисуса Христа, дабы вынудить его объявить о своей Божественности и разжечь народное восстание против гнета Рима». Приверженцев этой версии достаточно. Например, Никос Казандзакис в романе «Последнее искушение Христа» изобразил Иуду именно в таком обличье – пылким бунтарем, жаждущим народного восстания (хотя мотивы предательства в этом романе несколько иные).

Дмитрий Мережковский видел Иуду таким же: «Может быть, Иуда галилеянин – ложный мессия тех дней – похож на Иуду Искариота: оба „зелоты-ревнители“, против римской власти бунтовщики – „революционеры“, по-нашему. Главная черта обоих – нетерпеливое, со дня на день, с часу на час, ожидание Царства Божия. „Скоро, еще во дни жизни нашей, да приидет Мессия (Помазанник, Царь) и да освободит народ свой“, – в этой святейшей молитве Израиля главное слово для обоих Иуд – „скоро“. Все равно, победить или погибнуть, только бы скорей, – не завтра, а сегодня – сейчас. Если так, то понятно, почему Иуда пришел к Иисусу в те дни, когда думали все, что Царство Божие наступит „сейчас“ (Евангелие от Луки), и отошел от Него, когда понял, что не сейчас, – надолго отсрочено… Больше всех учеников верил Иуда в Царство Божие и усомнился в нем больше всех… Чем подкуплен Иуда? Золотом? Нет, спасением Израиля».

Иуда жаждал спасения своего отечества, поэтому и предал Иисуса. Возможно, он был обманут в своих ожиданиях, а возможно, напротив, предвидел, что за собой повлечет казнь Иисуса и его последующее Воскресение – чудо, перевернувшее весь мир. Иисус завещал своим ученикам: «…отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Евангелие от Луки). То, что Иуда отрекся от себя, от своей жизни, как раз подтверждает его веру в слова учителя и его безграничную преданность Спасителю.