Как же быстро привыкаешь к комфорту!

Но Вася теперь был женат на какой-то там убогой Наде. Раскручивал бизнес. И совершенно исчез из ее жизни, которая вдруг стала такой огромной для Златы и невыносимой, что она снова ощутила свое одиночество.

И решила пройтись по аллее, которая раскинулась прямо напротив того старого ВУЗа, в котором она столько лет проработала.

Ноги ее отекли, сама она сбрила волосы, которые стали выпадать клоками, и носила бандану, поскольку наступила та самая жара, которая свойственная местностям, приравненных к курортным.

Сама Злата после гормональной терапии набрала лишний вес, который сложно уходил, не смотря на то, что она старалась питаться правильно.

Плюнув на все ограничения, Злата решила посидеть в парке на лавочке, чтобы набраться сил, потом перекусить в небольшом кафе, забрать свой кроссовер с платной стоянки и возвращаться домой.

Студенты сновали туда-сюда. И стаи голубей кружились рядом в поисках пищи. Уже пробилась первая очень сочная трава. И зацвели весенние цветы с этим щемящим тонким запахом! От которого у Златы закружилась голова.

Она поправила платок на голове, усаживаясь на свободную лавочку и продолжая наблюдать за студентами, которых ей так не хватало! Ах, какие были времена! Как за ней ухлестывали молодые ребята, признавались ей в любви, пели дифирамбы ее красоте. А ее фотография висела на стене прямо при входе в университет в золотой рамочке.

Ничего этого не осталось. Одно сожаление и усталость от бесконечных процедур и борьбы с проклятой болезнью. Но ее отец победил рак и она справится, так думала Злата, вытаскивая из косметички зеркало и критично оглядывая себя.

Да уж! Болезнь редко кого красит. С досадой, она закрыла зеркало, отвернувшись от своего одутловатого лица, по которому высыпали какие-то пятна.

И собиралась уже поковылять в машину, отказавшись от обеда в кафе, но вдруг услышала:

Какая же эта пронзительная песня. Злата пошла в ту сторону, откуда раздавались эти звуки. На площади сидел баянист и пел хорошо поставленным тенором эту удивительную песню, аккомпанируя самому себе.

Злата собиралась поискать в сумке наличные, чтобы положить деньги в коробочку исполнителю. И тут обратила внимание на человека в одежде цвета хаки, который сидел в инвалидной коляске. Вместо руки у него был протез, а ноги, или их не было, были прикрыты куском тряпки.

Лицо незнакомца было в маске. Рядом с ним тоже стояла табличка и коробочка для денег. Злата ратсерялась. И решила и этому нуждающемуся подать. И уже нашла несколько мелких купюр, но, подойдя ближе, она остолбенела, вглядываясь в облик мужчины.

–Ваня! – Зоорала она не своим голосом. – Ваня! Не может быть! – И подошла еще ближе. – Ты же....ты не умер…ты…

Она стала что-то выкрикивать, но мужчина только молчал и смотрел на нее испуганно.

Вдруг к Злате подошло два молодца очень крепкой наружности и спросили у нее:

– Чего шумишь, мать? Проваливай!

Они подняли на руки того самого мужчину и понесли в машину, а потом стали складывать его коляску. И он не сопротивлялся. Только оборачивался и что-то бормотал.

Но Злата рванула снова к мужчине, в котором узнала своего Ваню, мужа, и закатила истерику:

– Да что же вы делаете! Что вы творите! Люди добрые, помогите!

Несколько человек остановилось, а бяанист запел еще громче. Машина стала отъезжать, а Злата побежала за ней, видя, как тот самый инвалид отбивается от людей, которые его увозили насильно.

Вскоре Злата, обессилив, потеряла из виду машину, запомнив ее номер, и решив выяснить, куда увезли ее мужа.