Уверена, будь у меня психолог, он бы сказал, что дело вовсе не в нескольких замечаниях Рейнольдса, а в моих внутренних проблемах. Но к психологу я не собиралась.

– Просто зубрёжка, ха? – послышалось за моей спиной. Всех девочек по голосу я пока не запомнила. Оказалось, что это Тиффани. – Ты вообще кто? Строишь из себя много. Из какой ты там деревушки?

Сжала зубы, еле сдерживая себя от грубого ответа. Мне не стоило начинать своё пребывание здесь с такого. Иначе как втираться в доверие?

– Канзас-Сити, – но всё же не удержалась от язвительного тона. Более пятисот тысяч человек – о да, «захолустье».

Тиффани приподняла уголки губ, но не улыбнулась глазами.

– Думаю, на сегодня мы можем отпустить Скарлетт. – К нам подошёл Леон, и я вздрогнула от неожиданности. Умеет он из воздуха материализоваться.

– Спасибо. – Не взглянув на него, я пошла за своим рюкзаком, попрощалась и вышла.

Раньше была уверена, что всему виной Рейнольдс, но теперь я не переставала думать о всех этих девочках, которые непонятно что там забыли. Их так много…И как со всем этим быть? Меня начали одолевать сомнения. Однако я должна была найти разгадку.

Я сидела и считала оставшиеся деньги. В кошельке пара сотен долларов, в банке под кроватью тоже негусто. Родители обещали прислать в этом месяце ещё, но я не любила брать у них деньги. Новых заказов не было, хоть я и старательно их искала, пропуская пары – всё равно от них никакого толка, тем более от пар «просто Леона». Пустая болтология.

Да, я всё ещё хотела докопаться до сути, кто же убил Кристи, но потребность в хлебе насущном была сильнее. Я не родилась с серебряной ложкой во рту, моей семье регулярно приходилось не жить, а выживать. Носила вещи за другими детьми, мама постоянно подшивала порванное, не покупая новое. Всё ещё помнила, как она дрожащими пальцами считала купюры, заливаясь слезами, пока папа не пойми где работал. Ещё и завели второго ребёнка – нет, я люблю сестрёнку, но это было крайне неразумно.

Мама безумно радовалась, когда я прошла по конкурсу в один из лучших университетов Великобритании. А меня ничего не держало в Америке – хорошими друзьями я так и не обзавелась, парня тоже не нашла.

Ехала за отличным обучением, а в итоге попала в кучку снобов. На учёбу мне вскоре стало всё равно, ведь нужно было зарабатывать, стипендии не хватало. Да, я всё ещё мечтала о корочке, которая поможет мне заполучить хорошую работу – я слышала истории об успешных выпускниках моего университета. Однако уже начала понимать, что дело, скорее всего, не в способностях, а в связях: учащиеся здесь практически все были богатенькими, за исключением некоторых. Университет делал вид, что поддерживает абсолютно всех без исключения, однако изнутри было видно, как эта политика лжива.

В общем, неделя прошла не слишком плодотворно. Но, к счастью, у меня оставалась приличная заначка – то, что я откладывала уже много лет. Не любила себе что-то покупать, опасаясь, что вот-вот деньги кончатся (отголоски тяжёлого детства и такой же юности), поэтому скопила много. Заначку я надёжно прятала в единственной плюшевой игрушке-медведе.

Всегда думала, если вдруг меня захотят обворовать, то найдут кошелёк и банку и на том успокоятся. Да и у меня меньше соблазна брать из заначки на очень-очень чёрный день.

В субботу я решила прогуляться и освежить мысли. Да и комнату бы неплохо проветрить. Моя соседка не появлялась уже два дня точно. Я знала, что она кололась и постоянно зависала с какими-то парнями, – и мне этой информации хватало. Наше общение ограничивалось: «ты знаешь, когда придёт уборщица?», «а когда закрывается ближайший супермаркет?» и т.д.