– И что мне делать?

– Сейчас с Юркой встретимся, там и решим.

– А он чем занимается?

– Торгует, как и все в этой стране.

Несмотря на то, что принципиально ничего нового не произошло, и Леша оставался тем же нищим безработным, тоскливая безысходность исчезла, мир запестрел яркими красками, словно с глаз упала пелена.

Они свернули на улочку рядом со сквером и остановились.

– Ну и местечко выбрал, – Женя огляделся, – мы что, на лавочке сидеть будем?

– Ему виднее, – на лавочке Леше казалось даже сподручнее – при этом не надо было ни за что платить. …Деньги, – он вздохнул, – кругом деньги… ничего, посмотрим, что тут у Женьки за идеи, но, в любом случае, девятнадцатого жизнь моя, точно, изменится. Что я сумки не потягаю? Запросто!..

Минут десять они сидели молча, решив, что необходимый обмен информацией произведен. Женя уже снова хотел идти к телефону, когда огромный, как вагон, джип резко объехал их и остановился прямо перед носом; он стал сдавать назад, чуть не смяв морду БМВ.

– Узнаю Бородина, – Женя укоризненно покачал головой, – второго такого нахала нету.

С пассажирского места, действительно, выпрыгнул Юра. С тех пор, как Леша видел его последний раз, Юрино лицо округлилось, а над джинсами наметился пока не слишком солидный животик.

– Молодцы вы! – воскликнул он вместо приветствия. Они с Лешей обнялись, хлопая друг друга по спине, – хоть бы позвонил, черт! Посидели б, а то, знаешь, как тошно иногда бывает? С утра, как собака гончая носишься; вечером приходишь – уже ни сил, ни нервов. Рюмочку накатишь и сидишь – словом человеческим перекинуться не с кем.

– А Галка где? – спросил Леша, вспомнив его жену.

– С детьми в Испании. Я домик там купил – оно спокойнее.

– В каком смысле? – не понял Леша.

– Долго рассказывать. Идемте, там, внизу рюмочная есть…

– Ты посещаешь такие заведения?.. – изумился Жени.

– Не только посещаю, – Юра расхохотался, – но и содержу. Это моя рюмочная, и там у меня есть замечательный кабинет, – он повернулся к водителю, – приедешь через час и жди.

– Хорошо тебе, – Женя вытащил из Юриной барсетки, пристегнутой на поясе, телефон, – дай-ка, позвоню, чтоб машину забрали – не люблю выпивши ездить, – он набрал номер, – привет, это я. Слушай, я тут одного старого друга встретил, поэтому всю сегодняшнюю программу отмени – всех на завтра с десяти утра… ладно, этому я сам позвоню. И машину забери, поскольку сейчас мы будем выпивать. Она у Петровского сквера стоит; ключи не забудь – они в столе…

…Какие все стали правильные, деловые, – пронеслось в Лешиной голове, а Женя уже набрал другой номер.

– Приветствую. Узнал?.. Молодец. Слушай, не получается у меня сегодня по времени… я понимаю… понимаю… да… а, вот так, со мной разговаривать не надо! Если я осерчаю, все твое безумное везение быстро закончится!.. Вот, это другое дело – извинения принимаю. Все, давай, завтра в десять, – он вернул телефон Юре, – дела закончены.

Леша посмотрел на Женю с уважением. Он не знал, о каком «везении» идет речь, но сам его голос внушал силу и уверенность – как раз то, чего не хватало ему в данный момент.

Срезав путь через сквер, они, все вместе, зашли в полутемный, пропахший солеными огурцами, сарай – назвать его по-другому, язык не поворачивался, хотя на вывеске значилось «У Анюты». Юра с Женей, в своих костюмах, смотрелись жутким гротеском на фоне двух бомжей, беседовавших у стойки на чистом матерном языке.

– Здравствуйте, Юрий Валентинович, – барменша открыла прилавок, – вы к нам?

– Да, Анют. Зайдем, пожалуй.

– Хоть бы пол покрасил, шторки повесил, – заметил Женя.

– Шторки были, – Юра оглянулся, – Ань, шторки у нас где?