Мы с шефом остались наедине.

Я сложила руки на груди, закрываясь от всех его нападок заранее.

– И не просите, Дмитрий Владимирович. Я не стану работать с Ваниным клиентом. Это неприемлемо.

– Для тебя как жены или как юриста? – спросил Балашов, приподняв бровь.

Самый неудобный вопрос, который он мог мне задать.

Я снова не хотела отвечать. Слишком очевиден ответ. Поэтому слишком сложно его озвучить.

Балашов снова позволил мне сохранить молчание и лицо.

– Сядь, Карина. Давай поговорим на чистоту, – велел он.

Я продолжала стоять, молча возмущаясь, отказываясь следовать приказам босса. Глупо так бунтовать, но что я еще могу? Не устраивать же сцену.

Дмитрий Владимирович налил стакан воды и поставил его около моей чашки с недопитым капучино.

Меня кольнуло флешбеком из недавнего разговора с Ваней. Он тоже заменил мой кофе на воду.

– Присядь, солнце. Выпей водички, – ласково продолжал убеждать меня Балашов. – Я хочу быть честным с тобой.

Ох, видала я в гробу их честность. Последнее время я стала скептически относиться к добродетели правды. Очень часто искренность – полный отстой.

Однако, я решила не устраивать бунт и вернулась на свое место, глотнула воды. Кофе лучше потреблять с водой. Против этой правды не попрешь.

– Андреев – важный клиент, Карина. Он второй раз к нам обращается…

– И точно не последний, – закончила я за Балашова.

– Да, точно. К сожалению, его будут кидать на деньги регулярно. Максиму придется много судиться.

– Увы. От меня вы что хотите, Дмитрий Владимирович? Сами понимаете, что мое присутствие здесь абсолютно не этично.

– Понимаю, Карина. Я не первый год в юриспруденции, но Макс не только бизнесмен. Он еще и руководитель хороший. Андреев строит классную, современную компанию. Я желаю ему только самого лучшего.

Шеф гладко стелил. Я догадывалась изначально, но сейчас укрепилась в своих предположениях. Чтобы прервать поток лести и намёков, я сразу уточнила:

– Самое лучшее – это я?

– Да, Карина. – Балашов указал на папку с материалами дела. – Ты по верхам нахваталась глубже, чем Ваня вник за месяц работы с Максимом.

– С чего вы взяли? – взмутилась я. – Как можно вообще обсуждать сотрудника за глаза?

Дмитрий Владимирович вздохнул.

– А как можно ехать в суд неподготовленным?

Он снова взглянул на папку, намекая, что Ванька именно так и поступил.

Желание оправдать мужа шло впереди остальных принципов. На самом деле я знала, что Ваня часто ленится, не вникает в суть, не рассматривает все возможные стратегии и часто пренебрегает общением с клиентом.

Но он мой муж. Я не собиралась топить его, пусть он и сам вошел в мутную воду.

– Карина, ты мой лучший сотрудник, – перевел тему босс. – Я хочу, чтобы ты вела дело Андреева. Заседание в суде через неделю. Подготовься.

И опять меня взбесила эта проклятая правда. В ответ я не сдержалась и вывалила свою.

– Вы же знаете, что это будет удар для Вани. Он болезненно воспринимает нашу конкуренцию.

– Ему придется принять это, Карина. Мне не нравится дождь, но иногда он идет. Что поделать… – философски изрек Дмитрий Владимирович.

– Я могу отказаться?

– И сохранить место в бюро? Нет.

Категоричный прямой ответ. И что мне с этим делать? Пока я переживала бурю эмоции за маской спокойствия, Балашов допил свой кофе, поднялся, похлопал меня по плечу.

– Ты достойна большего, Карина, – сказал он. – И я буду готов предложить тебе больше. Намного больше.

Слова звучали двусмысленно, но я знала босса достаточно хорошо. Он не намекал на постель. Балашов был женат на жене, но на самом деле на работе. Он говорил со мной не о сексе, а о доле в фирме.

Ваня так сильно хотел стать партнером, что бросил клиента и умчался выслуживаться в Новосибирск. А в это время босс буквально прямым текстом обрисовал мне мощные карьерные перспективы.