Ну, да. Приезжаете. Проверить, не освободилась ли квартирка в Москве. Всё ясно, в принципе.
- Давно не общаетесь?
- Да лет уже двадцать, - опускает он глаза.
- А мать, значит, коренная москвичка?
- Да.
- Другие наследники, претенденты?
- Да нет больше никого.
Красавцы. Бросили мать, а теперь пришли собирать урожай.
- А сиделку эту Вы нанимали?
- Сиделку? Нет! Сама она нашла где-то эту мошенницу!
- Большая квартира?
- Три комнаты. Крупногабаритная. Рядом с домом Булгакова…
- Ого. Вы уверены, что завещание написано на эту сиделку?
- Да! - не сдерживается сестра, раздраженно подаваясь вперед. - Мать сообщила нам об этом в официальном извещении. Всё заверено у нотариуса!
- А какой, говорите, диагноз?
- Онкология. Четвертая стадия. В любой момент может… Мы с ее лечащим врачом… «общий язык нашли», - делает пальцами специфический жест, словно считает деньги. - И есть такая информация, что мошенница эта организовывает поездку в Бельгию…
- Ммм… - доходит до меня. - Болевой синдром, который уже не купируется, эвтаназия…

В Бельгии эвтаназия разрешена, в России – нет.
- Да!
- Ясно. Проблема решаема. Если поторопимся. Цена вопроса - двадцать тысяч долларов.
Взгляды рассеиваются. Считают.
- Сколько?! - вздыхают они хором.
- Мы не работаем со средним классом, я предупреждал. Делаем все чисто, так, чтобы не возникало вопросов у органов и других инстанций. Если возникают какие-то последствия - разруливаем их сами. Цена квартиры, которую вы получите в итоге, гораздо превышает затраты. Конечно, вы можете поискать других исполнителей… Но успеете ли? Каждая минута на счету. Работая с нами, через три дня вы будете иметь завещание, оформленное на вас, и гарантию, что она не успеет переоформить его ни на кого другого. Оставлю вас на десять минут. Подумайте…
- Подождите! - беспокойно подскакивает он.
Бакс настороженно рыкает.
- Гарантию?
- Гарантию.
Открываю дверь, пропуская пса вперед
- А в каком виде, позвольте спросить?
- В виде желанной эвтаназии пациента. Думайте. Скоро вернусь.

***
- Итак, - объясняю я своим. - Мы имеем три заинтересованные стороны.
Открываю четыре коробочки с наборами шахматных фигур. Белые, черные, красные. И прозрачные, стеклянные — это мы.
Король, Ферзь, Ладья.
- Заказчик, - ставлю я на стол черного короля. - Госпожа Салтыкова, владелица квартиры, - белый король. - Ее сиделка - пока что неизвестная барышня… Варианта три: ферзь, офицер, пешка.
Ставлю три красные фигуры перед ребятами. Пусть тоже соображают.
- Кто?
- Не офицер, - сбивает щелчком фигуру Влад. - Была бы она засланцем черных риэлторов, то сразу же после подписания завещания госпожа Салтыкова была бы уже упокоена. А тут Бельгия...
- Согласен.
Убираю лишнюю фигуру.
- Пешка или Ферзь?
 - Продуманная мошенница, которая убедила старушку отдать ей квартиру взамен на облегчение участи, или сердобольной дамочке просто повезло с покровительницей, обиженной на своё потомство?
- Неизвестно. Предлагаю оставить Ферзя для перестраховки, - убираю пешку, ставлю красного Ферзя рядом с белым Королем.
- Волк, - хмурится Кит. - Ты реально решил замочить старушку?
- Фу, Кит! Как можно? - морщусь я. - Не замочить. А помочь ей организовать эвтаназию. Эвтаназия — это добровольный уход из жизни! - поднимаю вверх палец. - И, в нашем случае, избавление от мук. Она хочет. Я буду ее темным ангелом-спасителем.
- Не дрогнет рука? «Спасать»?
- Не дрогнет, - вспоминаю я, как месяцами мучился от болей мой дед.
Не дрогнула тогда, не дрогнет и сейчас.
- Мы ничего не меняем в сложившейся ситуации, кроме фигурантов завещания. Черные и белые фигуры получают своё. Красную мы временно нейтрализуем. А потом я побеседую с ней так, чтобы она не захотела освещать никаких деталей произошедшего. При необходимости с ней еще и «мило побеседует» Ментал.