- Я же сказал — нет! - его лицо раздраженно вздрагивает. - Ничего нового я Вам не скажу. Показания уже дал. Что Вам еще надо? 
- Мне надо, чтобы ты передал ему одно сообщение. 
- У меня нет с ним связи! 
- Я сообщение оставлю. Вдруг появится… 
- Не появится. 
- Ну, а вдруг… - улыбаюсь я. 
- Хотите — оставляйте. 
- Передайте ему, что его ищут менты. И если найдут, он сядет по одной некрасивой статье про несовершеннолетних на восемь лет примерно. А если его найду я… Я, кстати, не из полиции, Василий, документы нужно смотреть внимательнее. Так вот, если найду его быстрее, я объясню ему, как вести себя правильно, чтобы по этой статье ему не смогли ничего инкриминировать. Если Катюша не хочет дожидаться своего Ромео восемь лет, пора возвращаться домой. 
- Ей через три месяца будет шестнадцать. 
- А похитил он ее, когда ей было пятнадцать! А это совсем другая статья. И ее совершеннолетие никак не отменит наказание. Он сядет. 
- Он же не похищал!! 
- А в заявлении будет написано, что похитил. И что деньги из дома она взяла под его давлением. А может, еще и изнасилование вменят, совращение-то несовершеннолетней - по любому. Потом менты его прессанут, отобьют почки, поиздеваются, и он подпишет все, что угодно. Поверь мне, подпишет, я там был. 
- Катя не даст таких показаний. 
- Вот вы вроде взрослые уже пацаны, но такие наивные! Причем здесь, вообще, Катя? Завтра заявление о пропаже девочки изменится на заявление о ее похищении. Его сначала объявят в федеральный, а потом примут, по-любому! Стоит только светануть своим паспортом. Долго они смогут скрываться? Работать он не устроится, в больницу — доступ закрыт, билеты никуда не купить, не уехать. Ориентировки в каждом отделении и на нее, и на него. Всё. Нелегал, ходящий под серьезной статьей. Прятаться все время? У них денег две сотки. Они же думали, что придется три месяца побегать. А с такой статьей десять лет придется в тени сидеть. Если следствию дадут ход, дело уже не закроешь. Хотят они так жить? Катю это устраивает? 
Нет, я, конечно, сейчас сильно приукрашиваю. Ей же пятнадцать, а не тринадцать. Там бы вообще все было плохо. Но, тем не менее — это лишь вопрос настойчивости отца. 
- Его родители не позволят его посадить. Они наймут адвоката. 
- Да? А где он будет находиться с такой статьей, пока будет идти следствие? Правильно. В СИЗО. А уж там его попрессуют на славу! Он начнет подписывать бумаги, дело начнет приобретать долгосрочные обороты. Ему это надо? Пусть вернется Катя. Дождется своих шестнадцати, а уже потом смогут уйти открыто. Зачем они этот гемор устроили? Вот мой телефон. Пусть звонит сегодня. Я разрешу эту ситуацию без «крови» и участия ментов. 
Протягиваю ему визитку. 
- Ну, ты же сам понимаешь, как он попал? Он же тебе друг. Помоги ему. 
- Почему он должен Вам верить? 
- Потому, что у него нет выбора! Было бы ему тоже пятнадцать — не вопрос! Никакой ответственности. Но он совершеннолетний. 
- Он не позвонит. 
- Тогда не говори все это ЕМУ. Скажи Кате. Мне кажется, она неглупая девочка, - Ментал уверял, что неглупая! - Пусть позвонит она. Я же не съем ее по телефону. 
Всовываю визитку в его нагрудный карман. 
- Спасибо, Василий. Всех благ!
 

***
Волк: Плиту установили? 
Фея: Только что. 
Волк: Устала? 
Фея: Ну, что Вы. Это лучшее моё «дело» под Вашим началом. 
Волк: Правда? Я рад! Тогда у меня к тебе еще одно «дело». Открывай. 
Фея: Что открывать? 
Волк: Дверь, Софья. 
Не смог удержаться! Да и что-то настораживает меня отсутствие истерики с ее стороны. С женщинами как с детьми. Если долго не слышно, считай, что-нибудь натворили! И я боюсь, что она что-то уже натворила в своей голове.