– Вы практически оскорбляете меня.

– Молчи, Тойво. Я знаю, что в действительности ты не такой. И лишь поэтому отпускаю тебя в Париж.

Тойво растерялся. Он был готов отказаться от проекта если бы Вальдес не одобрил эту затею. Да даже если бы ничего не сказал вслух, а просто нахмурился уже тогда бы Тойво предпочел забыть Париж, Эганбюри и букморфинг. Но тут реакция обратная, судя по всему, у Вальдеса есть какая-то задумка.

– Вы хотите заслать меня в Новую Сорбонну в качестве двойного агента?

– Можно и так. Но тогда ты не агент Вальдесов, а агент мировой культуры. У тебя хватит ума понять, к чему идет дело. И может быть, хватит возможностей препятствовать уничтожению вслед за русскими ещё и их наследия.

– Не подумай, что у нас мания преследования. Сказала Лена Но у нас есть основания полагать, что происходит что-то неправильное и нехорошее. Луис сказал тебе, что у нас больше нет библиотеки?

– Что?! Тойво перед поездкой в Париж был в недельном отпуске и не знал последних университетских новостей.

– Комиссия ЮНЕСКО приняла решение сконцентрировать всю оставшуюся русскую литературу в нескольких хранилищах. Якобы для большей безопасности. Сборными пунктами в Европе стали Париж и Прага. Соответственно, наша картотека, а также мадридская, отправлены к твоему новому другу Эганбюри.

Только сейчас до Тойво дошел смысл снисходительной улыбки француза, когда речь зашла о возможности дистанционной работы из Барселоны. Весь исходный материал теперь достался Новой Сорбонне. Но как это отразится на возможностях родной кафедры? Лена объяснила:

– Нам рекомендовано опираться на электронные версии. При этом кафедре поручено до начала следующего учебного года пересмотреть учебные планы и сократить часы русского курса. Упор будет сделан на другие славянские языки. Русский оставляют только для тех, кому нужно доучиться и как спецкурс по желанию для всех остальных. Теперь ты понимаешь цепь событий?

– Чтобы уничтожить электронные книги ядерная бомба не понадобится. Добавил Вальдес. Ты и твои парижские подельники исказите первоисточники. Бумажные версии останутся недоступными для широкой публики, а то и вовсе их сожгут. И потом, в один прекрасный момент, электронные книги подменяются на издания серии букморфинга. Лена, расскажи ему про музыку.

– Ты помнишь, Тойво, для закрепления произношения я давала тебе ссылки на русские песни? Так вот, я не заметила, но в какой-то момент они исчезли со своих серверов. С издевательским объяснением «изъято по требованию правообладателей». Давно уничтоженных правообладателей! Я списалась с некоторыми соотечественниками, многие в Европе и за океаном столкнулись с такой же проблемой. Но они же дали мне ссылки на некоторые китайские и бразильские сервера. Хорошо, что я успела скачать кое-какую музыку, а заодно и фильмы. На всякий случай на внешние носители. Боюсь, доберутся и до остальных серверов. И скоро русская музыка станет коллекционной роскошью.

– Если не опасным артефактом. Внимательно глядя на жену, произнес Вальдес.

Они закончили. Повисла тишина, которую нарушил смех Тойво. Он старался смеяться легко и искренне, но в действительности выдавливал из себя эти звуки.

– Коллеги, ваша паранойя достойна восхищения. Скажите, степень доктора я получу, только если я поверю в вашу антирусскую теорию?

Вальдесы синхронно улыбнулись и профессор снова перешел на испанский:

– Свой заветный PhD вы, молодой человек, получите в любом случае.

***

Профессору Эганбюри он позвонил вечером того же дня. Француз коротко поприветствовал его согласие и попросил явиться уже к 1 июня. Неделя ушла у Тойво на то чтобы закончить текущие дела, встретиться напоследок с друзьями и объясниться с Ребекой. Давно пора было это сделать, слишком очевидна была несерьёзность их отношений. Как и многие прошлые девушки, она попросту запала на необычную для средиземноморья внешность Тойво. Мама подтвердила эту догадку. А заодно и выдала причину своей настороженности в последние дни. Оказалась, что это вовсе не грядущее расставание с единственным сыном, а тот самый русый цвет волос.