– Валя, накрой его, – с непривычной для ее голоса хрипотой попросила она и снова закрыла лицо руками.

Администраторша вскочила со стула и стянула с соседнего столика фирменную синюю скатерть. Поборов свой страх перед мертвецом, она подошла к Агарову и накрыла скатертью голову и тело покойного, так что на виду остались лишь ноги. От этого место трагедии стало выглядеть еще более зловещим.

Ольга Валерьевна вспомнила, что в массажном кабинете ей нанесли на кожу омолаживающую маску. Она убрала ладони от лица и устремила взгляд на Агарова. Для женщины, только что узнавшей о смерти мужа, она достаточно быстро приходила в себя. Первый испуг прошел сразу. Через минуту растерянную женщину нельзя было узнать, она взяла себя в руки, и ее лицо стало холодным и мстительным.

Варенцов поднялся со стула и, захватив блокнот, подошел к столику, за который села Ольга Валерьевна. Клотов сделал то же самое. Он вел себя как второстепенное лицо, не мешая работе следователя.

– Здравствуйте, Ольга Валерьевна. Меня зовут Варенцов. Я – следователь прокуратуры. Это – майор Клотов. Вероятно, нам поручат вести расследование причин смерти вашего мужа.

– Его убили? – голосом, в котором еще слышались отголоски пережитого потрясения, спросила вдова.

Милиционер и следователь сели на стулья. Клотов, как обычно, занял отстраненную позицию немного в стороне.

– Может быть, окажется, что это – несчастный случай, – ответил Варенцов. – Мы еще не выяснили, как бутылка, предположительно с раствором метилового спирта, попала в бар.

– Значит, моего мужа отравили? – желая добиться ясности, произнесла Ольга Валерьевна.

– Он выпил водку и апельсиновый сок. Но пока эксперты не сделают точный анализ, мои слова о метиловом спирте – всего лишь догадки.

С близкого расстояния Клотов увидел, что Ольга Валерьевна была значительно старше покойного мужа. То, что издалека могло сойти за моложавость, при ближайшем рассмотрении оказалось заботливым уходом, действием кремов и регулярным массажем. Пластические хирурги разгладили морщины на ее лице, но не вернули матовый оттенок и свежесть. Кожа стала тоньше и неестественно блестела.

– Мне кажется, вы уверены, что его убили, – заметил Варенцов.

– Я чаще сталкиваюсь с плохими людьми, чем с роковыми случайностями.

– Понимаю, – произнес следователь и ткнул стержнем авторучки в блокнот, готовый записывать. – У Алексея Дмитриевича были враги?

– У кого их нет?!

– Вы можете кого-то назвать?

– Я не знаю таких людей, которые бы посмели убить моего мужа.

– Может быть, конкуренты или должники? Ведь ваш муж был хозяином клуба.

– Он был всего лишь директором. Клуб принадлежит моему брату. Что касается должников и конкурентов, если бы он кому-то мешал, а я в это не верю, его бы просто застрелили.

– Действительно. Инсценировать несчастный случай довольно трудно, – согласился Варенцов. – Может быть, это на самом деле несчастье? Как у вашего мужа обстояли дела со здоровьем? Прежде всего с сердцем?

Ольга Валерьевна с некоторой долей досады посмотрела на следователя. Было заметно, что ей не доставляло большого удовольствия беседовать с милицией, но послать их к черту она не решалась.

– Алексей жаловался на сердце уже несколько лет. Недавно он прошел обследование, и у него обнаружили коронарную недостаточность.

– Врач «Скорой помощи» сказал, что слабое сердце могло ускорить смерть, – заметил следователь.

Эти слова Ольга Валерьевна восприняла иначе, чем ожидал Варенцов.

– Вы думаете, у него был шанс выжить?! Сомневаюсь. Здоровое сердце его бы не спасло… Но Алексей может быть спокоен, я приложу все силы, чтобы найти убийцу. А когда найду – не пожалею.