Судя по всему, нас не ждали, поэтому моим похитителям пришлось выломать заднюю дверь, чтобы я мог попасть внутрь. В доме было только две спальни, и в каждой – лишь по одной кровати. Мое благородство, само собой, не знает границ. Однако делить постель с совершенно незнакомыми мне людьми, которые, в довершение всего, даже умыться не изволят, – это, согласитесь, было бы неоправданно большой жертвой с моей стороны. Не люблю скандалы, но здесь мне пришлось встать в позу и пригрозить, что я намерен сейчас же вернуться в отель МВД и принять предложение гостеприимных констеблей стать их Монархом. Моим похитителям, хоть они и были просто в ярости, не оставалось ничего другого, кроме как признать правоту моих претензий и предоставить одну из спален в мое единоличное пользование. Однако если вы думаете, что утром мне подали в постель ароматный кофе со свежеиспеченными круассанами, вы глубоко заблуждаетесь.

В этой дыре даже такой мелочи не водилось. Правда, в столовой были выложены хлеб и масло и воздух был пропитан ароматом жасминового чая, но проблема заключалась в том, что, чтобы насладиться ими и вновь обрести утраченный было интерес к жизни, мне пришлось вновь терпеть общество трех грубиянов. Я решил на некоторое время занять свой рот исключительно пережевыванием пищи – не забывайте, что я имел дело с опаснейшими людьми с репутацией головорезов, – и помалкивать до тех пор, пока мне не станут ясны их дальнейшие планы в отношении меня. Чтобы усыпить мое внимание, эти хитрецы притворились, когда я вошел в столовую, будто они обсуждают совсем другие вопросы. Они начали лепетать какую-то чушь о том, почему отключен газ да откуда один из них знает так много о дровяных сараях и растопке каминов.

– Нет, в этом надо разобраться, – заявил Узурпатор, пытаясь просверлить своими страшными глазищами дырки в единственном члене этой банды, который не выглядел клоуном, забывшим смыть с себя грим. – Кто ты такой? Жан-Поль Притчард – слишком необычное имя для русского. А ну, отвечай!

– А я никогда и не говорил, что я русский, – ответил подозреваемый, всем своим видом показывая, что обвинения его не пугают.

– Никогда не говорил? Хм… – В дополнение к своим многочисленным изъянам, Узурпатор еще и оказался дилетантом в искусстве вести допрос. – А почему ты этого никогда не говорил?

– Да потому что я не русский.

– А кто же ты тогда?

– Да англичанин я! Я что, не похож на англичанина? – Обвиняемый горестно усмехнулся: судя по всему, ему, так же как и мне, хотелось волком выть от отсутствия более интересных вопросов.

– Вообще-то похож. – Узурпатор уныло кивнул: его самого коробило от несуразности своих вопросов. – Просто ты говоришь не как англичанин.

– А как я говорю?

– У тебя настолько безупречный русский, что ты вряд ли можешь быть англичанином. Что ты задумал?

– Ну… Вы мне вряд ли поверите, – промямлил Жанпуля; и, сказать по правде, лично я не поверил ни единому его слову, – но я работаю на британское Правительство. Мы уже давно ведем наблюдение за преступной группировкой, нелегально подбрасывающей нам в муниципалитетах Бромли и Кройдон своих жертв из числа нелегальных иммигрантов. Я офицер службы контрразведки. Мне поручили внедриться в вашу группу.

– Ты что, работаешь на МИ-5?

– Не совсем… – тут наш подсудимый впервые выказал признаки волнения и даже покраснел. – На кого я работаю, не имеет значения. О нас все равно никто не слышал. Нашу организацию вообще никогда не создавали.

– Никакой ты не офицер контрразведки, уверяю тебя. Тебе, небось, досталась испорченная таблетка. Или по голове тебя неслабо приложили. Вот только не могу понять, почему у тебя и английский такой хороший…