Устами Гитлера точно вещает дьявол. В своем немыслимом кривлянии он «изображает» Бога. В Библии народ Авраама становится избранным, когда патриарх принимает Трех странников (в образе которых является ему Создатель). Этому странноприимству – филоксении – Гитлер противопоставляет ненависть и боязнь чужаков, ксенофобию. Народ принимающий он хочет заменить расой отторжения – при том, что реально эта раса не существует. Гитлер и сам признает это в своих откровениях Раушнингу (который в прошлом был конезаводчиком):
«Разумеется, я знаю ничуть не хуже всех ваших интеллектуалов, всех этих кладезей мудрости, что рас в научном смысле слова не существует. Но вы как аграрий и заводчик – вы-то обязаны придерживаться понятия расы, без нее никакое разведение животных попросту невозможно. Так что ж! Мне как политику тоже нужно понятие, которое позволило бы мне перевернуть установленный в этом мире порядок, противопоставить историзму разрушение истории»>8.
Лживость основополагающего утверждения нацизма признается здесь в рамках проекта, который постулируется не как задача на будущее, но как уже создающаяся в данный момент реальность, которую необходимо предохранить от воздействия враждебного мира, стремящегося усомниться в ней, повредить ил и обезобразить ее. Гитлер признает, что с биологической точки зрения немецкая раса – это химера. Меж тем он намерен эту расу создать. Соответственно, ему нужен образ, который можно будет выдать за эту реальность и который станет тем самым моделью для ее материального воплощения, ее филогенетической конкретизации – например, возбуждая «правильное» сексуальное влечение, направленное на селекцию чистой немецкой расы. Для этого он должен устранить те естественные силы, которые управляют эволюцией человечества: этой цели служат осмеяние и взаимная подмена разнородных реалий. Собственно, весь проект Гитлера скрывает за собой общее стремление анимализации человека, призванное загладить неприспособленность всего этого замысла к законам биологии – поскольку животный образ здесь больше, чем просто метафора. Он подкрепляет разделение рас, представая как бы констатацией очевидного. Если немцев можно сравнить с лошадьми, то другие расы, в особенности евреи, станут крысами, вшами, обезьянами и т. д. Комментарии к репродукциям в каталоге «дегенеративного искусства» неустанно повторяют мысль о том, что под воздействием разнородности особь деградирует к расам, животный характер которых отмечается с презрением или насмешкой (например, гориллам).
Доказательством вырождения становится существование патологических деформаций – параллелей к разложению модели, заданной основополагающим утверждением нацизма.
Один из теоретиков нацизма, Шульце-Наумбург, автор работы под названием Kunst und Russe («Искусство и раса»), приводит в этой книге высказывание Леонардо да Винчи, отмечавшего, что «любая особенность картины отражает своеобразие самого ее автора», вплоть до того, что «большинство лиц походят на художника»>9. Так, Леонардо пишет:
«Я много размышлял о причинах такого изъяна, и, как мне кажется, следует полагать, что душа, руководящая и управляющая телом, обусловливает также и наше суждение еще до того, как мы осознали его как свое; это она по своему усмотрению сформировала лицо человека – с носом длинным, коротким или вздернутым, – и точно так же определила его рост и сложение; и суждение это столь властно, что оно движет рукой художника, принуждая его копировать себя самого, поскольку душе кажется, что в том и есть истинная манера рисовать иного человека, а тот, кто поступает иначе, ошибается. И если душа находит кого-то, кто похож на то тело, что она создала себе, то радуется виду его и в него влюбляется; вот почему многие влюбляются и берут себе жен, каковые на них походят, и часто дети, от них рождающиеся, на своих родителей похожи»