Но когда дети разъехались, а муж ушел, я вдруг ощутила себя в абсолютной пустоте. Мужчинам я была уже не интересна: те, кого не победило бухло, предпочитали красоток не старше тридцати. А старые подруги разом, будто сговорившись, перестали приглашать в гости «разведенку». Чтобы мужа не увела – пояснила мне самая наивная и честная из них. Вот найдешь, сказала, мужика приличного – так добро пожаловать, а сейчас нечего на чужое добро заглядываться.

За полгода одиночества я стала настойчиво рассказывать о своей жизни кассирам в супермаркетах, покупателям на работе и дворовым кошкам, подкупая их свежей курочкой. Когда поймала себя на том, что спрашиваю домашнюю фиалку, почему она мне не подпевает «Констанция, Констанция, Конста-а-а-а-а-анция!» во время просмотра «Трех мушкетеров», я перепугалась и наконец последовала дочкиному совету – пошла вступила в женские группы в соцсетях. Хоть там пообщаться.

– Ладно, не трусь! – Ассель чокнулась рюмкой с текилой с моей пустой. – Но если ты соскочишь с этого свидания, клянусь, сделаю из тебя пример для моего онлайн-марафона про страх любить!

Асель в этих группах набирала себе клиентуру на коучинг. Ее энергии хватит заменить среднюю атомную станцию. После выращивания четырех сыновей этот мощный поток надо было куда-то направить.

Куда, как не на всеобщее женское счастье?

А вот почему она вдруг взяла меня под свое крыло, да еще и совершенно бесплатно – загадка.

– Да не любить я боюсь, а…

Я напряженно посмотрела сквозь желтоватую толщу текилы в рюмке на светильник.

Чего же я боюсь?

Что на самом деле в глубине души я вовсе не такая порядочная женщина, как привыкла о себе думать? И на самом деле вовсе не отказалась бы…

Я быстро хлопнула текилы, окунула лимон в соль и засунула в рот ломтик целиком.

Все ерунда!

Не может такого быть!

Лос-Анджелес

–

Вашингтон

Зря.

Зря, конечно.

Зря это все вчера было.

Шесть шотов текилы плюс автобус в шесть утра равняется очень, очень много сожалений о прошлом.

На фоне звенящей от боли головы и дрожащих мышц какие-то там проблемы с тем, чтобы выпить кофе с порноактером, казались какой-то маловнятной фигней.

Господи, я была готова выпить кофе с Каддафи, Полпотом и Пиночетом сразу, а потом сделать с ними селфи, только бы мне хоть чуточку полегчало!

Асель, как добрая мамочка, принесла мне к изголовью растворимого аспирину, но против шести утра никакие кисленькие пузырики бороться не могли.

Я приняла горячий душ, холодный, снова горячий – по-моему, стало только хуже. Теперь меня трясло всю целиком и еще зубы стучали.

В автобус мы забрались последними под цепкими взглядами сорока китайцев. Когда он тронулся, я застонала буквально в голос.

Все-таки в юности страдания душевные были так сильны наверняка просто потому, что организм гораздо лучше переносил недосып и похмелье. Было б у меня такое похмелье, когда Юрка из соседнего подъезда меня бросил, я бы перестала страдать на месяц раньше. И весь месяц праздновала бы с шампанским.

Через полчаса стало ясно, что не только экскурсионная программа под угрозой, а и вообще мое дальнейшее существование: в автобусе жестоко укачивало. Я была согласна, чтобы меня положили под кустик и спасались сами.

Через час мы прибыли на первую остановку – где-то среди бескрайних полей американщины нашелся маленький китайский ресторанчик, где и останавливались на завтрак подобные нашей экскурсии. Там отвратительно бодрая Асель – ведьма! – как-то столковалась с хозяевами и приволокла мне плошку жирного и невыносимо острого супа. Я думала, она меня добить решила. Но терять было уже нечего: лучше умереть, чем так жить.