Иван сидит напротив меня – успешный, избалованный удачей. Он пошёл по стопам отца, занимается финансовым учётом. Умный парень, уверенный в себе и привлекательный. Каштановые волосы в идеальном порядке, лицо гладко выбрито. Признаюсь честно: я поглядывала на Ивана в одиннадцатом классе, да и в десятом тоже.

Именно он за ужином отпускает большую часть шуток. При этом подмигивает мне, всячески флиртует, провоцирует. Вроде веселится, а глаза прищурены. Взгляд цепляется за меня, за каждый жест. Он меня проверяет. На уроках обществознания Иван сидел за соседей партой и таскал мои карандаши. Именно он удерживал Даню, когда тот пытался броситься ко мне на сцене во время памятного спектакля. И вдруг сюрприз – я невеста его брата. Хоть и сводного, но всё равно родного. В этой семье тепло и любовь заметны с первого взгляда.

Иван подливает мне вино. Когда он флиртует со мной, обнимает за плечи или берёт за руку, я ловлю на себе взгляд Данилы. Он следит за нами, но не вмешивается. Почему? Мне нужна его помощь. Я держусь вежливо, не флиртую с Иваном, но и оттолкнуть не могу. Морщусь под взглядом Данилы и запиваю неловкость вином. С каждым глотком обещаю себе остановиться, но после очередного вопроса о свадьбе снова подхватываю бокал. Жадно глотаю, чтобы затопить волнение.

Почему нельзя просто быть вместе и не вгонять чувства в официальные рамки? Зачем спешить? Зачем вмешивать родных в наши отношения?

– В детстве Даня говорил, что женится на воспитательнице детского сада, – улыбается Анна Степановна. – От них, дескать, очень хорошо пахнет.

– Точно, говорил, помню, – смеётся Данила. – От них пахло творожной запеканкой.

Вся семья поворачивается и смотрит на меня.

Это происходит на самом деле? Они что, собираются меня нюхать?

– Ника, а ты хорошо готовишь? – интересуется будущая свекровь.

Данила молчит. Почему он молчит?!

– Я люблю готовить, – отвечаю ровным тоном.

– Даня похудел. – В голосе Анны Степановны обвинение.

Данила демонстративно ощупывает свой живот и закатывает глаза.

– Я похудел от любви! – заявляет трагичным тоном.

Иван давится смехом.

– Как ты посмел похудеть?! – заявляет громогласно. – Ника, у тебя неблагодарный жених. Уж я бы не похудел на твоей пище, – подмигивает и выразительно дёргает бровями.

Я выдаю в ответ кислую улыбку.

– Что Даня ест у тебя дома? – допрашивает Анна Степановна, не обращая внимания на клоунаду сыновей.

Я толкаю жениха локтем.

– Ответь, Дань!

Он давится вином, откашливается и смотрит на меня с упрёком.

– Я что, обращаю внимание на еду? Я же творческий человек, и ты это знаешь. Я ем то, что ты ставишь на стол.

Блин…

Анна Степановна смотрит на меня взглядом прокурора. Ага, понятно, мои грехи безмерны: я готовлю так плохо, что жених не замечает вкуса, а потом худеет.

Неужели Данила не понимает, как мне тяжело?

– Ника, а ты любишь музыку Дани? – вдруг спрашивает Иван, и меня настигает эпическое головокружение. Комната вертится вокруг, ладони становятся ледяными, а тошнота берёт за горло.

Я не хочу лгать этим людям. Не хочу, чтобы наши с Данилой отношения менялись. Со временем мы разберёмся, любовь это или нет. Сами разберёмся. Не хочу штампов, допросов, осуждения и пытливых взглядов.

Не хочу лгать, но и нарываться на осуждение его родных неприятно. Особенно потому, что Данила совсем меня не поддерживает. Бросил меня на растерзание его семьи.

– Данила очень талантлив, – отвечаю твёрдо.

Иван смеётся. Запрокинув голову, хлопая себя по коленям, он чему-то безумно радуется.

Анна Степановна оценивает меня ничего не выражающим взглядом.

Алексей, второй брат, скучающе смотрит в окно. Нарочито меня игнорирует. Когда мы вошли в дом и Данила объявил о помолвке, его родные застыли, уставившись на меня в шоке. Я не хотела появляться как снег в июле, но Данила настоял. Сказал, что хочет произвести эффект.