Их голоса гармонично слились в песне, а стены храма создали удачную акустику

– Чолито! – позвал меня Падре Мануэль и я, оставив хор, подбежала к нему.

– В церкви нельзя кричать, – сказала я его же словами, но тот сделал вид, что не заметил замечания.

– Тебе не кажется, что это слишком монотонно? Не хочешь попытаться оживить их? Хору ведь совсем не обязательно быть таким… Ну, ты понимаешь.

– Нудным? Я уже пробовала. Это бесполезно. Может, пригласим болельщиков Бохо Джуниор, у тех хоть энергии побольше? А?

– Отличная идея, – усмехнулся Падре. – Кстати, пришел сеньор, у которого ты была вчера на собеседовании, сказал, что хочет с тобой поговорить.

– Падре, скажите ему, пусть валит ко всем чертям!

Падре Мануэль начал свою речь. Стоя у алтаря в белом литургическом облачении, священник поприветствовал всех присутствующих и разрешил сесть.

Зазвучала песня. Девушка в белом одеянии и синей кепке, козырьком назад, руководила хором.

Луиса с замиранием сердца, слушала их монотонное пение, но спустя пару минут хор ускорился и стал пританцовывать.

Она посмотрела на Падре Мануэля, который тоже пританцовывал в такт музыке, но заметив ее взгляд, сразу подбежал к «дирижеру» и прервал песню, сильно жестикулируя.

Луиса была в ярости. Они проявили крайнее неуважение к ее отцу и, как только месса закончилась, она подошла к Падре Мануэлю, который сразу же стал извиняться за то, что произошло во время службы.

Он и сам не ожидал, что Чолито настолько оживит пение.

– Хватит об этом, – попросила его Луиса. – Я подошла поговорить о своей свекрови. Больше я с ней не могу. Она все время сидит взаперти и ни с кем не разговаривает. Вот я и подумала, Падре, не могли бы Вы мне порекомендовать какую-нибудь девушку, компаньонку…

– Да, тут же приободрился священник. – Есть у меня девушка, которая могла бы ухаживать за Вашей свекровью. Она ведь будет жить в Вашем доме?

– Да, Падре, – закивала головой Луиса. – Она терпелива? У моей свекрови такой характер…

– Да, сеньора. Эта девушка, ТАК терпелива, как… как… – заходил взад-вперед Падре Мануэль.

– Она должна быть ангелом Падре, – перервала его мысль Луиса.

– Она и есть ангел, – сказал Падре, положа руку на сердце. – Дикий ангел.

– Твоя песня оживила мессу, – услышала я за спиной – Я от души смеялся, когда увидел тебя в кепке и в белом одеянии. – Прости, кстати, – добавил Блондин, протянув мне алый цветок.

– Еще чего! – ответила я, взяв розу.

– Присядем? – указал он на скамейку возле входа.

– Спасибо за розу…

– Нравится?

– Да, – кивнула я, поднеся бутон к носу.

– Выпьем вечером кофе?

– Нет! – резко оборвала я его. – Толстушка говорит, что если мужчина хочет выпить кофе, то…

– Это просто кофе. Ничего больше.

– Ну, не знаю, – сказала я и тут же замолчала, увидев, как в нашу сторону идет какая-то блондинка.

– Иво, что ты здесь делаешь? Кто этот парень? – спросила она, думая, что я не услышу.

– Я тебе сейчас покажу парня! – вскочила я.

– Тише – тише, – попросил Блондин. – Виктория, это не парень, это девушка – Карлитос. Карлитос – это моя младшая сестра – Виктория.

– Какая я тебе Карлитос! – снова замахнулась я, но уже на Блондина.

– Ну, и дикарка, – недовольно фыркнула Виктория, теребя в руках серый клатч, в тон ее выходному костюму. – Почему ты так одета? – обратилась она ко мне.

– Как?! Нормально я одета.

– Пожалуйста, Виктория, больше ни слова, – сказал Блондин сквозь зубы. – Ради твоего же блага. Прошу.

– Почему? Она что – трансвестит? – удивилась Виктория, а Блондин тут же закрыл собой сестру, зная на что я способна. И очень вовремя, ведь я чуть не вцепилась в волосы этой выскочки. Что это за слово такое – «трансвестит»?! Сама она – свистит!