Герман?.. Впрочем, обознаться было сложно. Аристократическая стать в сочетании с неизменной небрежностью, темно-пепельные волосы по плечам, недельная щетина на породистом подбородке. В его уставших глазах промелькнуло оживление, рука вскинулась в приветственном жесте. Я бы ему тоже помахала… Да не было такой возможности!

Мгновение, и он преградил нам путь, вынудив остановиться всех. Я замерла под непонимающими взорами. Самый непонимающий был у младшего принца. Да уж, удручающее зрелище. Но я не ощутила ровным счетом ничего, чувства будто отключило.

– Ваше высочество, – учтивым поклоном Северин его не удостоил, – вы уже прибыли.

– Что происходит? – спросил Герман, не размениваясь на предисловия.

Как по мне, увиденное в пояснениях не нуждалось, но они последовали:

– Не стоящие вашего внимания разбирательства. Выловили магичку, отличившуюся во дворце незаконными деяниями. Если вы такую еще помните.

– На память не жалуюсь. – Его лоб расчертила глубокая складка. – О каких деяниях речь?

– Не беспокойтесь, угроза устранена.

Отступив в сторону, Северин утянул меня за собой и подтолкнул вперед.

– Стоять, – произнес Герман негромко, но воздух сотрясся.

Властные интонации ничем не хуже отцовских, требующие беспрекословного подчинения. К вискам прилила кровь, пульс застучал оглушительно.

– Высший магистр Северин, – отчеканил он, – освободите девушку.

– При всем почтении к вашей воле, – ощерился тот, – вы не можете отпускать преступницу на основании того, что вам так хочется.

– О своих полномочиях я прекрасно осведомлен. Я могу изменить ей меру пресечения – и меняю.

– Не в случае, когда вменяется связь с Культом и владение запретной магией.

Я сглотнула разъедающий горло ком и выдавила:

– Обвинений в запретной магии мне в итоге не предъявили.

– Тем более. – Герман вперил в Северина суровый взгляд и подал стражам какой-то знак, и один из них спешно удалился, практически убежал. – Не вынуждайте повторять дважды. Или здесь есть кто-то, чье слово имеет больший вес?

– Ну, его величества и вашего брата тут нет, – признал он далеким от почтительного тоном. – Вы отдаете себе отчет, что подвергаете риску свою безопасность?

– Еще одно слово, и отчет потребуется от вас – за неповиновение прямым приказам.

Изобразив покорный кивок, Северин меня освободил, я потерла запястья, хотя никакого вреда за эти пять минут оковы не причинили. Кроме морального!

– Под вашу ответственность, – елейно уведомил он и обратился к охране принца: – Присматривайте, от нее можно ждать чего угодно.

Те напряженно переглянулись, в конце коридора появился вернувшийся страж. С той, кого я мечтала увидеть весь этот бесконечно долгий месяц и лишь сейчас осознала, насколько сильно. Роскошное шелковое одеяние сидело на Раде как родное. Казалось, была для него создана. Вплетенные в белокурые волосы нити жемчуга отливали перламутром, словно с ней ворвалось и солнце. Коридор рябил мутными вспышками, расстояние между нами сокращалось. Не дойдя до меня обидного фута, она застыла с бесстрастной маской на лице, за которой угадывалось совсем иное – по глазам. В них были тоска, нетерпение и теплота неосязаемых объятий.

– Отведи ее к нам, – сказал Герман ей, а мне: – Я позже приду.

Я шагнула к Раде под конвульсивные рывки сердца. Она обхватила меня за плечи, и за считаные мгновения все осталось позади: коридор, крыльцо, а затем и приземистое казенное здание. Гулкость собственных шагов по мощеной дорожке, всюду туман: и в голове, и вокруг. Толком не отследила, как очутилась в изысканных покоях со множеством комнат. Взгляды, напоследок брошенные сопроводившей нас охраной, не отличались благожелательностью, но теперь они были за дверью. Я покосилась на удобное, выходящее в сад окно. По-моему, предоставилась возможность улизнуть!