– Сейчас увидишь, – сказал он и загадочно улыбнулся.

Я огляделся. Мы остановились около одноэтажного кирпичного здания. Я плохо знал эту часть города, поэтому не представлял, что нам понадобилось в этом районе. Сначала я решил, что это какая-нибудь закусочная, но мы подошли ближе и я прочитал выцветшую надпись на табличке у входа. «Приют для животных».

– Зачем мы здесь? – я посмотрел на отца.

– А ты как думаешь?

Мы вошли внутрь, и меня тут же оглушил звонкий лай собак – они скулили, скреблись и рычали. К нам подошла молодая девушка в светло-розовом рабочем халате с эмблемой приюта.

– Здравствуйте, – она широко улыбнулась, – хотите присмотреть собачку?

– Вроде того, – кивнул отец.

Я удивился. Мы ни разу не заводили разговор о новой собаке. Более того – я боялся этого. После смерти Фрэнсиса мне казалось, что я не способен ни о ком заботиться. Если бы меня спросили, хочу ли себе нового любимца, я бы совершенно точно ответил, что не хочу.

Девушка провела нас за собой, объясняя по пути все тонкости:

– Не думайте, что у нас здесь беспредел, – заверила она.

– В каком смысле? – не понял отец.

– Ну, – она поморщилась, – обычно люди считают, что собаки в приютах страдают бешенством или болеют чем-то еще, но это не так. То есть, конечно, такие тоже есть, но мы делаем все, чтобы их вылечить. Всех собак осматривает ветеринар и пишет свое заключение о состоянии животного. Вы сможете ознакомиться, когда выберете кого-нибудь.

Мы прошли в помещение, где в клетках ютились самые разные собаки – большие и маленькие, взрослые и совсем щенки.

– Большинство из них знают кое-какие команды и умеют ходить на поводке. Не все, конечно, но зато прививки есть у каждого пса. Об этом можете не беспокоиться, – тараторила девушка.

– Нравится кто-нибудь? – спросил меня отец, когда мы остановились возле клеток.

– Пап… – я неловко закусил нижнюю губу.

Я был не уверен и боялся все испортить, но отец легко подтолкнул меня в спину, не оставив мне выбора. Я пошел вдоль левого ряда, рассматривая собак. Лабрадор в клетке под номером шестнадцать радостно завилял хвостом, когда заметил меня, а дворняга с торчащими ушами, что топталась в клетке по соседству, злобно зарычала.

Мне казалось, что это плохая идея. Я уже хотел развернуться и сказать, что мне никто не нравится, убедить отца, что мне это не нужно, но тут я заметил белого щенка с рыжими пятнами, забившегося в угол вольера. Он казался забавным и немного напуганным.

– Симпатичный, – сказал отец из-за моей спины, – что это за порода?

– Бретонский эпаньоль, – с готовностью отозвалась наша провожатая. – Мальчик. Всего три месяца.

Я присел на корточки и поманил пса. Он смотрел на меня большими светло-карими глазами и не спешил подходить.

– У него есть имя? – спросил я.

– М-м-м, нет. Он у нас не так давно, если честно. Его отдали, потому что у хозяина обнаружилась аллергия на шерсть. Там ему дали какую-то кличку, но он не успел даже привыкнуть к ней. Подождите пару минут. Я принесу его карточку.

Мы остались одни.

– Когда ты это решил? – спросил я у отца.

– Я подумал, что тебе нужно на что-то отвлекаться, – он пожал плечами.

– Да, но…

В мою руку вдруг ткнулось что-то мокрое и холодное. Я дернулся и опустил взгляд на щенка – оказалось, что он все-таки рискнул подбежать ближе. Теперь я мог рассмотреть его получше. Щенок был чистый и ухоженный, с коротким хвостом и мягкими ушами. Он с усердием обнюхивал мои пальцы.

– Смотри-ка, – сказал отец, – а ты ему понравился.

– Я не смогу о нем заботиться, – попытался возразить я, но мой голос дрогнул, и я улыбнулся, когда щенок лизнул меня в ладонь.