– Клюет? – поинтересовался Ермаков.

– Еще как! – с готовностью ответил вихрастый конопатый мальчу-ган.

– На что ловите?

– На рачка.

Паренек достал из банки пару ярко-красных креветок.

– Вареные, что ли? – удивился Егор.

– Нет… Мы их солью засыпаем.

Мальчишка отрезал ножом кусочек, насадил на крючок и, крутанув над головой свинцовое грузило, забросил снасть в море.

– На донку?

– Ага. На поплавочную удочку здесь мало кто рыбачит. Глубоко…

– И что за рыба?

– Разная… Бычки, кефаль, барабуля… А вчера дядька вон с того пирса здоровенного каракоса поймал. Килограмма на три…

– Каракос? Ни разу не видел. И даже не слышал.

– Вань, покажи.

Конопатый повернулся к своему другу, такому же загорелому белобрысому пацану. Тот засунул руку в полиэтиленовый пакет и извлек оттуда широкую серебристую рыбину, похожую на подлещика.

– Только этот поменьше, конечно… Граммов восемьсот.

– Неплохо! – одобрительно произнес Егор, рассматривая трофей. – А у нас на севере, где я раньше жил, – совсем другая рыба. И ловят по-другому… Сейчас там еще все подо льдом. Вот такой лед!

Ермаков показал толщину от земли.

– Не может быть!.. Это же почти метр!

– Ну да! А в январе – еще больше… Сейчас-то уже подтаивать потихоньку начинает. Но до майских праздников – держится… Ни разу весной со льда не ловили?

– Вон он ловил, – белобрысый указал на приятеля. – У него бабушка на севере живет.

– Понравилось?

– Не-а, – поморщившись, протянул конопатый. – Холодно.

– Зимой, конечно… Особенно, если с непривычки… Зато сейчас – благодать! Сидишь, греешься на солнышке и рыбу из лунки таскаешь. По весне иногда можно полный «шарабан» наловить.

– Что наловить?

– «Шарабан»… Это ящик такой, алюминиевый или деревянный, на котором сидеть можно. Рыбы килограммов двадцать войдет.

– Здорово!

– А потом, когда лед растает, хорошо со спиннингом по реке пройтись. Щука на блесну берет, как шальная. Давно, правда, уже не рыбачил… Лет пять…

– Хотите, можете попробовать, – предложил ему голубоглазый паренек. – Возьмите мою донку. У меня их две.

– Давай! – Егор присел рядом на корточки и намотал на указательный палец толстую леску.

– Начнет дергать – сразу подсекайте!

– Понял…

Ермаков ощутил настоящий рыбацкий азарт. Давно уже не сидел он у воды в ожидании поклевки.

Конечно, все здесь было совсем не так. Не хватало главного – единения с природой… Когда вокруг на десятки километров безлюдная тайга, невольно рождается чувство, что ты – частица этого мира. Возникает какая-то особенная сопричастность, когда становятся различимыми каждая мелочь, каждая деталь… Ты начинаешь слышать шелест листьев, шепот травы, журчание ручья. Ты начинаешь понимать пение птиц, и крики зверей, видеть множество красок и оттенков… А здесь – все иначе, все как бы понарошку. Нет ощущения тайны… Привычный шум города ни на минуту не отпускает тебя. Грохот башенных кранов, скрежет лебедок, голоса докеров… И даже белокрылые чайки воспринимаются на этом фоне как часть городского пейзажа.

– У вас клюет!

– Что? – рассеянно переспросил Ермаков и тут же почувствовал, как натянувшаяся леска сдавила ему палец.

– Подсекайте! Ну!..

Егор поддернул и ощутил на том конце волнующую тяжесть. Он быстро начал выбирать леску, стараясь не давать рыбине слабины.

«Хорошее что-то попало. Вон как упирается!»

Преодолевая сопротивление, Ермаков подтянул рыбу к пирсу. В глубине тускло блеснул чешуей ее зеленоватый бок.

Один из парней схватил подсачек и приготовился помогать.

– Осторожнее, не дергайте!

Конопатый мальчуган ловко подхватил рыбину из воды. Она беспомощно забилась в капроновой сетке.

– Ого! – восторженно воскликнул Егор, доставая добычу из подсачека. – Здоровенная!.. А как она называется?