Оценив сложившуюся недвусмысленную ситуацию, Санька немного расслабился, недоверчиво оглядывая радостного сторожа:

– Ходят здесь всякие, а если бы прибил?

Эдик же смеялся, увлеченно похлопывал себя по бокам:

– Вай, какой смешной, работа моя такой, важный очэн.

– Слышал крики? – Саня указал монтировкой в сторону, откуда, по его предположению, могли исходить страшные звуки.

– Шайтаны там живут, – не прекращал похлопываний Эдик, – скоро придут, выпил много, не любят, когда чрезмерно, Саню забрать, потом радоваться.

– Типун тебе на язык. – Саня сурово оборвал не в меру веселящегося охранника.

– Какая такая типун, женщина, симпатичный?

– Красивый, ага, как шайтан. Женька, хотел бы с бесами встретиться лицом к лицу, тем более поддатый?

В проеме дверей показался встревоженный, раскрасневшийся Рифат:

– Слушайте, а может, в окне и был шайтан? Мужики, как он на меня смотрел, как на закуску, клянусь. – Он прочитал на арабском языке мусульманскую молитву против нечисти, с тревогой поглядывая на одичалые дома.

Эдик с уважением окинул наружность Рифата, перестал, осекшись, глумливо улыбаться, застыв в позе курицы-наседки, собирающейся все-таки покинуть своих ненаглядных цыплят.

– Пойду к сэбэ, водка плёхо, шайтан плёхо. – Он неспешно направился к сторожевой будке, что-то бормоча под нос, с интересом разглядывая привезенную недавно на эвакуаторе разбитую редкую иномарку.

– Как-то невесело стало, да, Сань? Еще и дождь не вовремя зарядил. – Скомкав в кулак опустевшую упаковку из-под чипсов, Женька залпом допил зеленоватые остатки газировки, прицеливаясь к мусорной урне с трехочковой баскетбольной дистанции.

Саня без интереса проследил за полетом выбрасываемого мусора и тут же скомандовал:

– Домой пора, хватит, попили и поели, надеюсь, понравилось? – и выразительно достал ключ из кармана.

Ребята спорить не стали, послушно поплелись к выходу, радостное настроение исчезло, праздник не удался вовсе, еще и этот загадочный рифатовский шайтан, да и сам Рифат, перепуганный насмерть, со своими сурами, без жалости не взглянешь, курнул, называется. Сунув водку за пазуху и закрыв на амбарный замок дверь, Санька на ходу внимательно окинул взглядом пустые строения. В них что-то изменилось, вид, цвет, может, форма. Выглядели отчего-то по-другому, непривычно, и там что-то определенно было, какое-то жутковато-тихое, выжидающее, очень опасное. Чутье достаточно удачливого охотника ни разу Саню не подводило, и сейчас он спиной чувствовал провожающий тяжелый, осмысленный взгляд…

Дома детально обсудили с батей стояночное происшествие, изящно допив принесенную Саней початую бутылку.

– Кабан, поди, с кабанятами заплутал? – спросил отец.

– Рык не кабаний и не медвежий, не похож, слишком тяжеловат для него, в преисподней так кричат грешники, наверное, нет ассоциаций, никаких совершенно.

– Скажешь тоже, скорее из зоопарка зверь сбежал, ну тигр, возможно, или лев, а то и слон в гости пожаловал.

– Вряд ли, в новостях бы давно передали.

– Тоже верно. Нужно тогда проверить тщательно развалины. Если зверь, то, чем быстрее найдешь его, тем лучше будет для жителей, не дай бог, выйдет на охоту. Приятного мало, еще и магазин рядом, своими запахами привлекает.

Саня задумчиво сложил из закуски и столовых приборов нехитрый план местности.

– Бать, а если не зверь?

– Кто же еще, по-твоему, беглые зэки? Неправдоподобно, облаву бы давно устроили, ОМОН у каждого угла понатыкали.

– Дома подозрительные, идеальное место для укрытия, местные побаиваются заходить, дороги в стороне, человек, решивший спрятаться, лучшего схрона, пожалуй, и не найдет. Зверю не резон: городской шум все-таки, стоянка опять же рядом. Не складывается у меня в голове картинка, как-нибудь и чем-нибудь, да и выдал бы себя. Непременно. Давай поохотимся?