– Мой сын не будет ночевать вне стен дома, – Влад был неумолим. – И таскать его в такую даль тоже не выход. Будить раньше времени… Найдем вариант поближе. Пошли. Нечего мне зубы заговаривать.

Девушка хотела было предложить ему подождать в машине – она сама приведет сына, как раз и объяснит Денису, что за дядя теперь будет рядом с ним постоянно, но Демидов уже выбрался из машины и, поджав губы, красноречиво смотрел на нее, не мигая. Мол, долго тебя еще ждать?

А Влад и вправду терпел уже из последних сил. Еще минута-две-три-пять, и он обнимет свое чадо, свою драгоценную кровиночку, о встрече с которым мечтал долгие дни в заключении. Мысленно наполнял жизнью редкие фотографии сына, передаваемые с воли другом, наделял его голосом, характером, поступками. Хотел убедиться, что действительно смог прочувствовать сына на расстоянии.

В предбаннике царила толчея, пришедшие из дома малыши шумно прощались с родителями. Рыжеволосая девочка с огромной куклой подмышкой, засунув палец в рот, с интересом смотрела на белокурого мальчика, лившего слезы в три ручья, пока его мама натягивала на него сандалики. Она, в отличие от него, стояла смирно, лишь косички смешно дергались вслед за ней, когда ее мама поправляла на ней юбку. Из дверей влетел еще один карапуз, неся с собой свежий морозный воздух, и тут же промчался к дверям в группу, где Ксения разговаривала с воспитательницей.

– Ольга Витальевна, – завопил он, ткнувшись в колени воспитательнице, – я лопатку плинес. Буду снег копать, – потрясал он в воздухе деревянной лопатой, миниатюрной копией настоящей.

– Молодец, Сереженька, – склонилась к нему доброжелательного вида женщина. – Доброе утро, – погладила его по спинке. —Иди переодевайся, – ласка сквозила в голосе. – Лопатку свою поставь вон туда, – указала в угол у входной двери. – На улицу пойдем, будешь копать.

– Ну-ка, – шикнул на Сережку отец и потащил его к шкафчику с большим красным яблочком на дверце. – Ты, че, блин? Переодевайся давай.

Влад не смог сдержать улыбки при виде этого неугомонного сорванца. Теперь он рассказывал отцу, как пойдет на прогулку и будет «копать огломную яму». Интересно, его Денис такой же непоседа? Не терпелось заглянуть в игровую комнату и увидеть «своего»! Но группа, как он понял, умывалась перед завтраком в скрытом от глаз туалете.

При виде крошечных шкафчиков с яркими опознавательными рисунками, скамеечек вдоль предбанника, смешных рисунков на стендах и поделок на шкафах теплело на душе. Даже Ксения, наводившая в шкафчике Дениса порядок, уже не вызывала глухого недовольства.

– Надо подождать, – пряча взгляд, сообщила она Владу и опустилась на скамейку, отвернулась от него. Оперлась подбородком о ладошку и замерла.

Влад же сидеть спокойно не мог. Изучил на стендах все рисунки, выискивая те, где в уголке написано «Денис Д.», посмеялся над пластилиновыми медведями на пластмассовой досточке. Медведь, вылепленный сыном, показался ему самым красивым. Вспомнил себя в детстве – как не хотел спать во время тихого часа, выкидывал под стол яичные желтки, как любил дежурить в группе, помогая накрывать столы. Последние воспоминания навеяны были, скорее всего, аппетитными запахами, потянувшимися из-за двери, и бренчанием ложек. Изредка равномерный гул прерывал хорошо поставленный голос воспитательницы или нянечки, кто-то из детворы заливался смехом или возмущенно жаловался на соседей по столу.

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять… Сейчас Влад был с этим согласен на все сто.

Наконец дверь распахнулась, и к ним с громким радостным воплем «мама» вбежал сын… Денис…