Моё тщательное продумывание плана на этом и прекращается. Потому что невозможно размышлять и спать. Хотя…

– Агаэт, – слышится далёкий искажённый голос.

Кто-то зовёт меня по имени, нахально вклиниваясь в чудесный сон, разрывая в клочья приятные видения и прерывая ощущение полёта. Воображаемое путешествие по долине Химоутей было настолько захватывающим, что я невольно сопротивляюсь, не желая просыпаться. Но, как ни стараюсь, удержать сновидение не получается. Зов становится громче, уже и плеча кто-то касается, ощутимо встряхивая, а потом моё тело вверх подбрасывает, потому как нечто тяжёлое падает рядом. А вот на это действо рефлекс организма однозначный – зависнуть. И лишь затем медленно опуститься.

Спустя несколько секунд я уже стою на ногах, пошатываясь от слабости и воинственно сжимая кулаки.

– Дихол! Что такое?! – сердито ворчу. Мой затуманенный взгляд блуждает, изучая окружающее пространство, и наконец находит знакомый силуэт.

– Торина! – с досадой восклицаю я.

– А-ха-ха! – в тишине разливается задорный смех сестры. – Только не говори, что собираешься драться! – Она снова хохочет, указывая на мои сжатые пальцы. – Но, конечно, если хочешь, давай! – весело предлагает. – Посмотрим, кто кого, – раззадорилась Торина, преувеличивая свои физические способности.

– Не смеши, – бурчу, недовольно разглядывая любимую родственницу, развалившуюся на моём уютном ложе. – Ты так измождена голодовкой, что и ребёнка в схватке не победишь. – Оцениваю фигуру девушки, сознавая, что приобретенная форма благодаря диете стала идеальной. Со вздохом возвращаюсь в постель. – Тори, зачем ты меня разбудила? —

Утыкаюсь носом в подушку, позевываю и прикрываю веки.

– Ну…

Невнятный ответ и подозрительная дрожь в голосе заставляют насторожиться. Хотя… Подобные перепады в настроении сестры давно перестали быть чем-то удивительным, так как участились, став обыденным явлением. То она ни с того ни с сего поддавалась безудержному веселью, то обижалась на мелочи, на которые не стоит обращать внимания, а порой даже злилась, выплёскивая гнев в яростной ругани. Иногда запросто могла прервать милую беседу и бесцеремонно уйти, а потом внезапно вернуться, уже пребывая в нормальном состоянии духа. Такое буйство характера и я, и родители списывали на предсвадебную лихорадку. Подготовка к торжественной дате изрядно вымотала невесту как морально, так и физически. Нам оставалось терпеливо ждать дня, когда сестрёнка соединится с возлюбленным и жизнь наконец-то войдёт в спокойное русло.

– Торина, что с тобой?

Приподнимаюсь и заглядываю в погрустневшее девичье лицо. Прежде чем ответить, она садится, облокачиваясь о мягкую спинку кровати. Приглаживает волосы, забирая выпавшую из прически прядь за ушко.

– Не знаю. Просто на душе как-то неспокойно.

– Отчего? – беспокойство сестры передаётся и мне.

– Всё дело в Ариасе, – синие глаза наполняются грустью.

– Не понимаю, – качаю головой. – Ведь ты в него влюблена? – спрашиваю и, получив утвердительный кивок, продолжаю рассуждения: – Твой наречённый хорош собой, высок, привлекателен, – описываю мужчину, невольно ощущая, как по телу начинает разливаться тепло. – А взгляд… – запинаюсь, потому что испытываю неловкость из-за возникшего волнения.

– У него красивые, лучистые, лазурно-серые глаза, – мечтательно произносит Торина.

Её слова отзываются в душе уколом ревности. И это становится для меня неприятной неожиданностью. Неужели он мне тоже нравится?

– К тому же… – усилием воли подавляю смятение и продолжаю как ни в чём не бывало: – Твой жених добр и великодушен, внимателен ко всем…