Двумя неделями ранее.

Джеймс Бишоп ощущал напряженную атмосферу суеты, словно в здании, в котором он находился, собралась стая муравьев, небрежно перебиравших лапками в поисках личинок, обмазанных медом.

Он сидел на стуле в гримерной перед зеркалом, по периметру окруженном светильниками, пока девушка подготавливала его лицо для съемок в одной из самых популярных телевизионных передач, регулярно выпускаемых в эфир. Название передачи было достаточно длинным и не совсем обычным: «Открытые окна закрытых домов». Джеймс знал, что передача транслировалась не в прямом эфире, а в записи, но даже здесь, во время съемок, когда было достаточно времени для успешного завершения всего съемочного процесса, прежде чем запись пустят в эфир в вечерние часы спустя несколько дней, никто из участвовавших в создании очередного выпуска не мог сказать, что он спокоен. Джеймс непрестанно слышал раздававшиеся в коридоре недовольные, ворчливые высказывания начальников в адрес подчиненных за плохую работу.

Девушка непринужденно махала кисточкой перед лицом Джеймса, уже не нанося на кожу специальную пудру, а смахивая пылинки с его лица воздушным потоком. Казалось, малейший промах в ее работе мог стать катастрофой не только для нее, но и для всей передачи. Закончив свою работу, она коротко сообщила:

– Вы готовы, мистер Бишоп.

– Спасибо, – поблагодарил ее Джеймс. Он внимательно вгляделся в отражение своего лица в зеркале. У него возникла мысль, что девушка переусердствовала, наложив слишком много бледной пудры. В конце концов, оставив эти мысли, он поднялся со стула, отряхнул пиджак и направился к выходу из гримерной. Оказавшись в коридоре, он свернул направо, в сторону главной съемочной площадки, где вовсю работал обслуживающий персонал.

Пока он шел по длинному коридору, никто из работников не обратил на него внимания – все с головой ушли в свою работу. Главная съемочная площадка представляла собой большое помещение, в котором одна из сторон была закруглена. Именно для этой стороны специально была подобрана изящная мебель белого цвета: кресло для ведущего и широкий диван для гостей. Мебель была выставлена друг напротив друга и немного повернута в сторону к зрителям. Между зрителями и гостями передачи располагались кресла, по четыре с правой и левой стороны, для особых приглашенных – так называемых экспертов, которые активно участвовали в дискуссиях. Позади экспертов находились несколько операторов с камерами, установленными на высоких штативах – их объективы направлялись на ведущего и гостей. Еще имелось несколько камер сверху, парящих в воздухе и охватывавших всю оставшуюся часть студии.

Джеймс Бишоп прошел по студии и остановился в ее середине, оглядывая своим взором все пространство, что его окружало.

– Десять минут до начала съемки! – прозвучал голос из приемников, спрятанных где-то сверху.

К нему подошла его давняя знакомая – Бриджет Оллфорд. Именно благодаря ей Джеймс находился здесь. Она работала главным редактором в одной крупной газете. Ее деловые связи позволили ей через нескольких людей дойти до телевизионных боссов, которые проявили интерес к личности Джеймса Бишопа, поняв, какой информацией они стали обладать и которую они могли теперь донести до масс, увеличив и без того большой рейтинг.

Бриджет улыбнулась Джеймсу и спросила:

– Ну как?

– Все хорошо, – спокойно ответил тот.

– Думаешь, стоит это делать?

– Об этом мы узнаем позже, – сказал Джеймс. Он добавил: – Слушай, у меня с лицом все нормально? Мне показалось, что девушка в гримерной наложила на меня слишком много пудры.