«Кейт…»

Звонок в дверь.

«Кейт! Нет, не может быть…»

Рик быстро подошел к двери и открыл ее. Это была Кейт. Его Кейт.

Впервые он почувствовал настоящую страсть. Кейт не была его очередной девушкой на ночь, она была человеком, с которым Рик познал истинную красоту любви и блаженства. Человек познает настоящее через фальшивое. Он познает радость через горечь.

Они занимались любовью. Рик, до этого не раз вступавший в половой контакт с девушками, понимал, что все, что он до этого чувствовал – ничто. Да и чувствовал ли тогда по-настоящему?

Через три месяца Рик познакомил Кейт со своими родителями, а еще через месяц они поженились.

– Мистер Бишоп, утверждают, что вы были последним психологом, кого посещал Марк Галбрейт, известный художник. К сожалению, он долгое время не проводил никаких своих выставок из-за нервного расстройства. Теперь же он взял себя в руки и стали поговаривать, что он вскоре откроет новую выставку, впервые за, если не ошибаюсь, семь лет. Скажите, действительно ли вы причастны к его выздоровлению?

– Марк Галбрейт? – начал Джеймс. – Да, я наслышан о его работах, так как сам интересуюсь современной живописью, и я, как простой человек, искренне желаю ему здоровья и еще долгих лет успешного творчества, но как психолог, я, безусловно, был бы очень рад, если бы моим клиентом являлся этот всемирно известный американский художник.

Джеймс смотрел на одного из экспертов, который задал ему вопрос о Марке Галбрейте. В другой обстановке такая попытка разузнать информацию о возможных клиентах, будь то известный художник, актер или простой человек, была бы воспринята, как нечто недопустимое в обществе. Частная жизнь священна и неприкосновенна, но это было телевидение, а тут многие общепризнанные нормы могли уйти на второй план, уступая место телевизионному антуражу. Эксперта, а был им некий Крис Мерфи, ответ Джеймса не удовлетворил. Он продолжал давить:

– Так да или нет, мистер Бишоп? Вы не ответили четко.

Джеймсу было необходимо сохранять спокойствие. Он не хотел раскрывать какую-либо информацию о своих клиентах. Сейчас все зависело от его умения держаться на публике. Достаточно было малейшего нервного движения его ноги, или одного мизинца на руке, и, как минимум, одна пара глаз из миллионов могла распознать правильный ответ.

– Вы меня слушали? – невозмутимо спросил Джеймс. – Я четко дал понять, что никакой Марк Галбрейт никогда не был моим клиентом. Однако, я был бы не против, если бы он пришел ко мне, но я надеюсь, что этого никогда не случится.

– Значит, Марк Галбрейт не проходил ваш курс? – присоединился Брэндон Фейн после продолжительного перерыва в непосредственном участии.

«Вам нужна сенсация…»

– Нет. И я уже говорил, что я применяю не только метод, о котором вам рассказывал в начале, и не факт, что человеку, который ко мне придет, я порекомендую именно его.

– А чем вы руководствуетесь при выборе того или иного метода? – спросил другой эксперт, Ричард Дайсон.

– Как и все психологи, – начал Джеймс, – я смотрю на суть проблемы, что беспокоит моего клиента, и даю четкие рекомендации в целях ее устранения.

– Но так работают исключительно все, мистер Бишоп, разве нет? – уточнил Ричард Дайсон. – Почему же вы говорите о своей исключительности?

– Небольшое замечание: я не говорил, что я особенный – таким меня делаете вы сами. Но моя исключительность состоит в том, что, и вы это уже прекрасно знаете, я даю четкие рекомендации для действий. Они эффективны не только с точки зрения конечного результата, но и с точки зрения продолжительности их применения – она намного меньше, чем при простой болтовне, которую обычно любят вести психологи.