– А пусть проснется! – с нескрываемым весельем надавила Грейс. – Пусть знает, что из-за того, что у вас здесь нет связи, ты сидел в кафе и отправлял оттуда послания в полицию.

Лиза побледнела. Ноги задрожали, и она плюхнулась на диван рядом с Шелдоном. Его тощее тело подпрыгнуло, нога свалилась на пол. Лиза забросила ее назад. Шелдон даже не пошевелился.

– Джим, так ты… – прошептала она.

– Отвяжись! Не твоего ума дело.

– Ты отправлял все письма с одного места. Хоть их вай-фаем, надеюсь, не пользовался? – спросила Грейс.

– Я не идиот. Конечно, не пользовался. Я заказал беспроводной модем на чужое имя еще в том году. Проблема в том, что он здесь не ловит. Приходится бегать туда-сюда.

– А если они найдут тебя? Почитают переписки…

– Не смогут. – Джим клацнул на клавише «ввода», и пальцы его замерли над клавиатурой. Он задумался. – Ты просто знаешь это место, нам ведь рассказали, Грейс. А они и не подумают, что кому-то взбредет в голову так палиться. На это и расчет. Ты же так всегда и делаешь, и он так делал.

Грейс вздохнула. Подошла к креслу Джима, села на широкий подлокотник и положила руку парню на плечо. Плечевой сустав горел так сильно, что тепло чувствовалось даже через ткань. Джим замер. Он даже перестал заполнять огромную таблицу в Exel и посмотрел на Грейс. Она убрала руку с воспаленного плеча.

Ему, кажется, стало хуже.

– Всех ведь могут раскрыть, – сказала  Грейс, вздохнув. – Зачем так рисковать?

– Что у них есть на нас?

– Твой модем.

– Зарегистрированный на человека, которого нет на территории Ластвилля, а до Лондона они вряд ли доберутся. Да и вообще, думаешь, они зайдут настолько далеко? – Улыбнулся Джим. –  Если они и узнают о том, откуда появились письма, у них будет только факт, что это делал некто из кафе на окраине. Да, я туда хожу. Но, думаешь, я один?

– Нет, не один. Профессор Френсис тоже заходит туда за круассанами.

– И Грейс Хармон за крем-супом из брокколи. Видишь? Подозреваемых уже трое. А если покопаться в записях с камеры наблюдения у кафе, то круг, наверное, расширится еще больше.

Грейс усмехнулась.

– А ноутбук? Он ведь твой.

– Он не мой, а Джастина Блейка.

Грейс не смогла долго сдерживать молчание. Она взглянула на Лизу, которая была белее мела, а потом на жуткую и одновременно серьезную ухмылку Джима, рассмеялась.

За время новой жизни Грейс научилась смеяться приятно. Каждый из знакомых в университете не зря считал ее смех одним из самых звучных, что только могли быть у людей. Мелодичный, не очень громкий, звонкий, такой, какой хотелось бы слушать как можно чаще. В те же минуты Грейс смеялась так, как смеялась только в одиночестве, тихо и хрипло. Ее смех успокоил Лизу.

– Кстати, а почему ты решила прийти сегодня? Мы ждали тебе раньше, – спросил чуть повеселевший Джим.

– Я бы вообще не пришла, если бы не узнала об этом Уайтхеде.

– Так он давно пропал. Тебе понадобилось столько дней, чтобы до нас добраться?

– У были дела поважнее, чем бродить по Ластвиллю и искать, откуда подует алкоголем.

– Прямо-таки подует?

– Ты ведь совсем не меняешься. – Улыбнулась Грейс. – А Шелдон не против?

– Он не против всего, о чем не знает.

– Думаешь, он не знает?

Джим улыбнулся. Темно-карие глаза сверкнули.

– Ты как свинка, которая ищет трюфели. Только Грейс Хармон ищет зеркала и спиртное. И ни свинки, ни Грейс Хармон не едят и не пьют результаты своего труда. А, может, все-таки выпьешь?

Джим было полез рукой под кресло, но Грейс его остановила.

– Должен же здесь остаться хоть один трезвый человек.

– Мы все трезвы умом, а ты трезва только физически. И чем тут гордиться?