Мужчина наклонился.

– Да пойдите-пойдите. Я вам кой-чего на ушко шепну, – заговорщически подмигнула молочница.

Сглотнув, путник наклонился к самому лицу толстухи так, что его голова оказалась прямо над её плечом, спрятанной за копной волос, оттопыривавший белый чепец. Мужчина приготовился слушать, что поведает ему молочница, и в это мгновение взгляд его случайно упал на уродливо перетянутую белым фартуком грудь молочницы, которая шла далеко впереди хозяйки, и путник невольно отметил, что спереди платье толстухи подпрыгивает при шагах ещё больше, чем сзади. В конце концов, достаточно насладившись видом, открывавшимся с его обзорной площадки, человек из Шанвьери подозрительно оглянулся по сторонам и шепотом спросил:

– Так о чем же вы хотели поведать, сударыня?

– А о том, сударь, что сегодня мне непременно удастся выручить не меньше трех ливров на рынке! – торжественным шепотом объявила толстуха.

– О-о-о! Это же просто превосходно, сударыня! – с лучезарным восхищением на лице сказал незнакомец. – Из таких прекрасных ручек, как ваши, одну пинту молока можно продавать за три ливра!

– Вы правда так считаете, сударь? – смущенно хихикнула молочница, разглядывая толстые пальцы.

В это мгновение путник обернулся через плечо и увидел, что жандарм ушел далеко в сторону собора Сент-Мишель и никак не может заметить человека, бредущего с возком за спиной.

– Я правда так считаю. Я снял бы шляпу перед вашей красотой, сударыня, – сказал незнакомец, похлопав себя по голове, – но её, к сожалению, нет…

Немного потосковав о том, что лишился по доброй воле прекрасной обзорной площадки и заманчивого вида, открывавшегося с неё, путник ускорил шаг, и вскоре тучная молочница, провожавшая его томным, мечтательным взглядом, осталась далеко позади, так и не поняв, чего же, к сожалению незнакомца, нет – шляпы или красоты.

Наугад свернув в первый попавшийся переулок, путник из Шанвьери оказался в грязной, темной клоаке, где под ногами хлюпала подозрительная жижа. Вдруг до его слуха донесся громкий писк. Обернувшись на звук, мужчина чуть не взвизгнул от неожиданности.

В темном углу, согнувшись в три погибели, стояло некое подобие человека, которое держало своими когтистыми лапами за хвост огромную, жирную крысу.

– Фу, как это омерзительно… – прищурив один глаз, заметил путник. – Что вы намерены сделать с этой крысой?

Существо обернулось и смерило незнакомца прищуренным взглядом хищных глазок. Жирная крыса по-прежнему болталась в воздухе, отчаянно раскачиваясь из стороны в сторону и пронзительно пища. Несчастная жертва пыталась укусить своего мучителя за палец, но не тут-то было.

– Я крысолов, сударь. Я посажу эту крысу в клетку, снесу к своему нанимателю, он заплатит мне, а после я её утоплю в реке под мостом Мулен, – сказало существо, оказавшееся тощим, сгорбленным стариком, закутанным в засаленный суконный сюртук.

– Превосходно, господин крысолов. И сколько же заплатит наниматель вам за эту крысу? – поинтересовался путник.

– Не меньше двух су, – ответил крысолов, запихивая крысу в клетку.

Крыса не желала сдаваться без боя и изо всех сил цеплялась когтями за железные, покрытые ржавчиной прутья клетки, но крысолов был сильнее.

– За такую жирную он обязан был бы дать вам не меньше трех! – воскликнул в негодовании путник и взглянул на своего ворона, мирно сидящего на плече. – Жаль, мой друг, что ты не ловишь крыс. От тебя могла бы быть хоть какая-то польза, – он обернулся к крысолову, шебуршащему в углу. – Удачи, господин крысолов! Поймайте крысу ещё жирнее этой!..

– Благодарю, сударь, – кивнул крысолов.